В одном из писем Реддл прислал список заклятий, которые Эйлин надлежало выучить самостоятельно. К ним прилагались схемы движения палочкой - гораздо более понятные и подробные, чем в учебнике. В этом же письме Том сообщил, что ему сейчас некогда, но когда он освободится, то сразу же устроит Эйлин экзамен.
Эйлин потихоньку училась. Северус вертелся рядом и повторял за матерью. Было забавно наблюдать, как ребенок, наморщив лоб, пытается выговорить сложные латинские слова. Из-за постоянных дождей они целыми днями сидели дома, изредка выбираясь в сад.
Но и дома было чем заняться. Любознательный ребенок буквально разрывался между Хадсонами и матерью, пытаясь успеть все и сразу. Естественные перерывы в его метаниях по дому наступали в тот период, когда Эйлин работала над переводами. Тогда он или не вылезал из лаборатории Джона, или сидел рядом с Джейн, внимательно рассматривая картинки в подаренной энциклопедии.
А потом Северус заболел. Утром он с трудом проснулся, был вялым, капризничал и ни на секунду не отпускал от себя Эйлин.
Она забеспокоилась, но решила пока не предаваться панике, и только когда Северус начал укладываться спать прямо на ковре в детской, встревожилась всерьез. Эйлин переложила сына на кровать и села рядом, лихорадочно пытаясь понять, что с ним. Во сне у мальчика поднялась температура, и его начало знобить, вот тогда-то ее затрясло не хуже мечущегося в лихорадке сына. Дело осложнялось тем, что Северус был магом, и совершенно непонятно было, как подействуют на него маггловские препараты.
Эта ночь была самой ужасной в ее жизни. Даже после смерти родителей Эйлин не было так плохо. Она постоянно протирала тело сына слабым раствором спирта, пытаясь сбить температуру, и ждала, когда прилетит Гермес. Другой связи с магическим миром у нее не было, и те эпитеты, которыми женщина награждала себя в эти часы за то, что не озаботилась экстренной связью, подошли бы портовому грузчику, а не воспитанной молодой женщине.
Уже на рассвете она забылась коротким тревожным сном прямо на полу, положив голову на кровать ребенка.
Когда прилетел Гермес, Эйлин уже была готова на все. Если бы в тот момент явился Реддл и предложил ей поучаствовать в рейде в обмен на помощь, она бы согласилась без колебаний.
К утру температура немного спала, ребенок весь покрылся потом, а на лице стали проступать ярко-красные пятна.
Накарябав что-то невразумительное на первом попавшемся листке бумаги, Эйлин привязала ее к лапе филина.
— Отнеси Реддлу, пожалуйста, быстрее, — Гермес сочувственно посмотрел на находящуюся в предобморочном состоянии женщину, ухнул и улетел.
Оставалось только ждать.
Вызванный обеспокоенными Хадсонами доктор осмотрел Северуса и пробормотал:
— Похоже на ветрянку, только пятна какие-то странные. Наверное, модификация. Не волнуйтесь, как только все высыпания проявятся, температура спадет. Тогда нельзя только давать ребенку расчесывать.
— Спасибо, — пролепетала Эйлин. Последняя надежда на то, что Северус подхватил какую-то маггловскую инфекцию, исчезла. Она болела ветрянкой, причем ей не повезло заразиться во взрослом возрасте, так что Эйлин прекрасно знала, как она протекает. Это же явно было что-то другое.
Реддл появился спустя два часа после того, как улетел Гермес. Он ворвался в комнату, кипя от злости - видимо, Эйлин оторвала его от чего-то важного. Но ей было плевать.
— Что значит «Северусу плохо, помоги!»? – Том встряхнул женщину за плечи, но она смотрела на него невидящим взглядом и шептала:
— Пожалуйста, пожалуйста.
Поняв, что ничего внятного он от нее добьется, Том просто отодвинул Эйлин в сторону и подошел к кровати. Оглядев ребенка, он выругался и приказал застывшей женщине:
— Возьми палочку и ухватись за меня, — снова повернулся к кровати и подхватил на руки горячее маленькое тельце. Дождавшись, когда Эйлин вцепится в его плечо, он прижал ребенка к себе одной рукой, другой достал свою палочку. – Аппарейт.
Место, где они оказались, напоминало больницу. Только вместо привычной Эйлин регистратуры в центре большого холла была стойка ресепшена, к которой вела длинная очередь.
Том не стал становиться в очередь, а просто тормознул пробегающего мимо человека, одетого в серый балахон.
— У нас драконья оспа у ребенка.
Человек, вначале недовольно посмотревший на стоящего у него на пути мужчину, перевел взгляд на мальчика, охнул и побежал в обратном направлении, бросив Тому:
— Следуйте за мной.
Следовать пришлось рысью. Эйлин плохо запомнила дорогу, даже не поняла, на каком этаже они оказались.
За очередной дверью к ним подошла улыбающаяся женщина, одетая, как и их сопровождающий, в серую одежду - вероятно, униформу.
— Несите ребенка сюда, — она жестом указала на палату, где уже находился еще один мальчик лет восьми, густо намазанный какой-то пастой.
Реддл осторожно положил Северуса на кровать, и целительница приступила к осмотру.
— Ой, какие вы молодцы, — наконец улыбнувшись, повернулась она к Тому и бессильно повисшей на нем Эйлин. – Это просто чудесно. Язвочки еще не успели сформироваться, поэтому никаких осложнений быть не должно, а то знаете, многие родители тянут до последнего, а потом претензии предъявляют, почему у детей шрамы остались. Пройдемте, — и она утащила их в соседнюю комнату, причем Эйлин пришлось уводить насильно. – Сейчас придет старший целитель Бэргман, вы заполните необходимые документы, выпьете профилактическое зелье и можете спокойно уходить.
— Уходить? – Эйлин вскочила со стула. – Вы в своем уме? Я никуда отсюда не уйду!
— Вам нельзя здесь находиться, это инфекционное отделение, — попыталась достучаться до разума Эйлин женщина. – К тому же сейчас ваш малыш примет все полагающиеся зелья, на него наложат все необходимые заклятья, и он до завтрашнего утра будет спать. Я же сказала уже, болезнь на начальной стадии, сегодняшних мероприятий будет достаточно, мы еще два дня за ним понаблюдаем и выпишем.