— Мне очень не хочется разрушать такую радость, но нам пора, — Том снова появился в комнате совершенно неожиданно.
— Где Кристофер?
— Ну что за вопрос, Августа? Я его, конечно же, убил, а тело трансфигурировал в хлеб и скормил голубям. Практически идеальное убийство.
— Не слушай его, дорогая, — Лонгботтом вошел в комнату. – Сад изумителен, даже не верится, что его создали магглы, настолько он волшебный. Фрэнку обязательно понравится. А хозяева чудесные люди.
— Августа, я благодарю вас за все, — Эйлин поднялась и протянула хозяйке руку.
— Помните, что я буду очень нескромной, — Августа поднялась и пожала протянутую руку.
Когда Том с Эйлин очутились в убежище, мужчина бросил ей пакет, который она автоматически поймала.
— Вот, Джейн Хадсон собрала тебе кое-что, думаю, ты хочешь пойти в душ? – Эйлин кивнула. – Уже поздно, заниматься мы сегодня не будем. Я сейчас трансфигурирую диван во что-нибудь побольше, а то он слишком узкий для нас двоих, — Том взмахнул палочкой, тихо прошептал заклинание, и вместо узкого дивана образовалась широкая двуспальная кровать, заправленная бежевым бельем, напоминающим цветом обивку бывшего дивана. Затем он сел за стол и снова зашуршал бумагами.
Эйлин посмотрела на кровать, затем перевела взгляд на Тома. Сейчас, когда голова не была забита проблемами, а беспокойство за сына сделалось не таким острым, она почувствовала, как возвращается желание, ненадолго приглушенное свалившимися на нее переживаниями.
Перехватив пакет, она быстро пошла в душ.
Миссис Хадсон позаботилась обо всем. В пакете помимо одежды лежала зубная щетка и ароматизированное жидкое мыло. Эйлин разделась и оглядела себя. Восковую депиляцию она делала четыре дня назад, так что тело все еще было гладким. Возможно, существовали какие-нибудь заклинания для этого действа, но она их не знала. «У Августы спросишь», — зевнула уставшая паранойя и завалилась спать.
Душ Эйлин принимала долго, пытаясь собраться с мыслями. А те крутились вокруг одного вопроса: как именно она проведет сегодняшнюю ночь? Вчера ей нужно было только тепло, которое Том ей и предоставил, но сегодня этого будет мало.
Наконец выключив воду, Эйлин вытерлась и высушила волосы заклинанием. Его она выучила уже давно, а палочка лежала в специальном кармане в мантии, которую она сняла уже в ванной. Повинуясь порыву, она поднесла руку к носу и почувствовала, что кожа слабо пахла розами. Эйлин порылась в пакете и вытащила весьма фривольный черный шелковый халат: длинный, с длинными рукавами, узеньким пояском, и настолько тонкий, что казался полупрозрачным. Она точно помнила, что ничего подобного в ее гардеробе не было.
— Ну, Джейн, вот от кого не ожидала, так это от тебя, — пробормотала Эйлин и приняла решение.
Она накинула халат и убрала нижнее белье обратно в пакет. Оставила одежду в ванной и быстро вышла, чтобы не растерять решимость.
Том все еще сидел за столом, но мантию он снял, и сейчас на нем была только белоснежная рубашка с расстегнутым воротничком и брюки. Туфли и носки он снял, видимо, чтобы дать ногам отдохнуть.
— Я уж думал, ты утонула, — он закинул руки за голову и потянулся.
— Не дождешься, — пробормотала Эйлин и подошла к сидящему мужчине вплотную.
Том поднял глаза, задержал взгляд на полуприкрытой груди и не смог его отвести.
— Ты понимаешь, что это просто чудовищная провокация?
— Понимаю, — Эйлин кивнула, и от этого простого движения шелк халата колыхнулся, а Том невольно сглотнул.
Он протянул руку и развязал пояс.
— Однако, — Том резко поднялся. Теперь он был выше, и Эйлин, чтобы посмотреть ему в лицо, пришлось запрокинуть голову. – Ты уверена? – она кивнула. – Я не умею быть нежным.
— Во-первых, этому легко научиться, а во-вторых, мне сейчас нежность не нужна, — она говорила очень тихо. – Мне нужно почувствовать себя живой.
— Ты слишком много болтаешь, — Том рывком посадил ее на стол. Эйлин повела плечами, чтобы сбросить халат. – Нет, оставь, так безумно сексуально, — и он стянул через голову рубашку, отбросил в сторону и, притянув женщину к себе, втянул ее в первый поцелуй.
Глава 20.
Эйлин стояла в ванной перед зеркалом и рассматривала небольшой синяк под правой ключицей.
— Видимо, не только у меня давно никого не было, — сказала она вслух.
Тело немного болело, но Реддл сразу предупредил, что не умеет быть нежным. Хотя в излишней жесткости его тоже было грех обвинять.
— Интересно, а эти его предпочтения – это нормально? Или какие-то психологические заморочки? Любые горизонтальные поверхности, но только не кровать... Стол, потом пол, а когда все-таки добрались до постели, то просто уснули, — она продолжала рассматривать синяк. Затем потянулась, прикрыв глаза.
— Ты похожа на кошку, когда вот так потягиваешься, — Эйлин резко открыла глаза и посмотрела на Тома через зеркало. – Если хочешь умываться в одиночестве, нужно запирать дверь, — он тоже принялся рассматривать синяк, в народе именуемый «засос», который сам же оставил накануне. Затем протянул руку и провел ладонью под ключицей. По коже прошла теплая волна, и Эйлин увидела, как синяк исчезает.
— Без палочки? – она, наклонив голову, продолжала смотреть на него в зеркале.
— И невербально. Я вообще очень талантливый и трудолюбивый тип.
— Ты боишься кроватей? – внезапно задала она вопрос, который волновал ее в последний час.
— Что? С чего такие выводы? – Том явно удивился.
— Да так, подумалось почему-то.
— Если ты не хочешь оценить мою любовь еще и к ванным комнатам, то лучше оденься. Позавтракаем, сходим в больницу, и я тебя оставлю. Кристофер пообещал устроить встречу со своими друзьями.
— О чем вы говорили?