— Разумеется, я же обещал, — снова улыбнулся Джон.
Уже в дверях Эйлин обернулась.
— Спасибо вам за все.
Глава 4.
Эйлин вошла в лаборантскую кафедры иностранных языков и растерянно огляделась. Комната была довольно большая, заставленная столами и шкафами, которые ломились от книг. И совершенно безлюдная.
— Так не бывает, — пробормотала женщина и осторожно опустилась на ближайший стул, приготовившись ждать столько, сколько потребуется.
Прошла уже неделя с тех пор, как она с Северусом поселилась у Хадсонов. Первые дни они много гуляли, и она старалась как можно лучше узнать своего мальчика. Так Эйлин заметила, что Северус не очень любит разные качели-карусели - сказывалась морская болезнь, которой он все-таки страдал. Зато мальчик мог часами просто сидеть и слушать сказки, которые Эйлин ему читала, расположившись прямо на траве в великолепном саду. Книгами Снейпов снабдила Джейн.
Вообще, Северус показался Эйлин несколько зажатым; он не любил шумную детскую площадку - казалось, большое скопление людей действует на мальчика угнетающе. Но Эйлин с маниакальным упорством продолжала вытаскивать его к сверстникам, делая все, чтобы Северус понемногу адаптировался к обществу посторонних людей. Через пять дней Северус наконец отошел от нее и проявил интерес к песочнице, в которой дети в возрасте от двух до пяти лет что-то увлеченно строили из песка. А когда на шестой день Северус впервые в своей жизни подрался, Эйлин чуть не расплакалась от облегчения и отложила поход к детскому психиатру на последнее место в своем воображаемом списке.
После драки в песочнице малыш гордо демонстрировал Джону Хадсону впечатляющего размера синяк на предплечье. Джон уважительно кивал головой и даже сбегал за рулеткой в подвал, где была его лаборатория, чтобы измерить последствия героической битвы.
Причину драки Эйлин узнала вечером, когда перед походом в душ Северус подошел к ней и протянул ножницы.
— Стив сказал, что я похож на девчонку, — пояснил мальчик матери, пока она в некотором ступоре крутила в руках острый предмет, который Северусу категорически запрещалось трогать. Паранойя Эйлин не позволяла женщине расслабиться и требовала как можно тщательнее обеспечивать безопасность ребенка.
— Ты не похож на девчонку, — наконец улыбнулась женщина. Хотя прошла всего неделя, но внешний вид ребенка очень изменился в лучшую сторону: он немного окреп, щеки слегка округлились, а кожа покрылась легким загаром. Мальчик уже не напоминал изможденного вампиреныша, страдающего крайней степенью гемоглобиновой недостаточности. – Почему этому Стиву вообще пришло в голову сравнить тебя с девочкой?
— Такие волосы только у девчонок бывают, — Северус слегка набычился. Тихий и спокойный ребенок мог становиться невероятно упрямым и неуправляемым, если вдруг что-то вбивал себе в голову. К счастью, такое случалось редко, и Эйлин была готова благодарить всех богов, потому что умом она понимала, что подобное поведение игнорировать нельзя, но наказывать сына она пока была не в состоянии. Хотя и всепрощающей мамочкой Эйлин не была, и Северус это осознал за то время, которое простоял в углу, уныло разглядывая обои на стене. Случилось это после того, как он пробрался в лабораторию и попытался зажечь горелку под какой-то колбой.
Эйлин тогда так перепугалась, что бегом выволокла верещавшего Северуса из подвала под укоризненными взглядами Джона. Очень хотелось отшлепать сына, но она понимала, что в памяти ребенка все еще жив козел Тобиас, так что ограничилась выговором и получасовым стоянием в углу.
По какой-то причине настоящая мать Северуса вообще не стригла сына, и его черные волосы действительно были довольно длинными. Хорошо еще, что Эйлин выяснила, что мальчик чувствует себя нормально в душе, который он привыкал принимать каждый вечер.
В этом ей помог Джон, который пребывал от Сева в каком-то щенячьем восторге. Призванный для решения проблемы мытья мистер Хадсон важно покивал и сообщил громким шепотом, наклонившись к мальчику.
— Настоящий мужчина всегда бреется и моется на ночь - ты скоро, лет через двенадцать, это поймешь, а пока просто поверь, — Эйлин закашлялась, подавившись кусочком хлеба, услышав подобное высказывание.
— Мистер Хадсон… не думаю, что подобные вещи стоит говорить ребенку… — начала Эйлин, но Джон перебил ее.
— Можно. Все равно он еще не понимает половины того, что ему говорят.
— Но, заметьте, речь Северуса кажется очень грамотной для его возраста, и составление фраз…
— Эйлин, дорогая, это не значит, что Северус полностью осознает то, что он говорит, — миссис Хадсон улыбнулась. – Дети часто повторяют понравившиеся фразы, не до конца понимая, что они значат. – Она на мгновение задумалась. – Хотя студенты в этом плане мало отличаются от детей, они тоже часто что-то повторяют, не понимая смысла сказанного. Зачастую маленьким детям удается вставлять те или иные выражения куда более удачно, чем некоторым студентам. — Она покачала головой, затем продолжила: — О чем это я? Ах да, Северус очень умный мальчик и очень проницательный, но я уверена, что он не вундеркинд и в десять лет университет не закончит. Однако сейчас у него как раз тот период, когда идет накопление информации о мире, так что нет ничего страшного в том, что он услышал несколько непристойностей. Именно сейчас он не понял их значения, а вот в будущем сможет ввернуть интересную фразу в разговор. Женщинам всегда нравились завуалированные вольности.
— Э-э-э…
— Не бери в голову, дорогая, — Джейн вздохнула. – Многолетняя привычка преподавателей выливается в желание учить кого угодно чему угодно.
Поняв, что она ничего не понимает, Эйлин решила заткнуться и больше не выставлять себя на посмешище. Однако она не могла не согласиться, что та короткая фраза, сказанная заговорщицким шепотом, возымела свое действие, и Северус согласился поэкспериментировать в ванной. Остановились они тогда на душе, но длинные волосы сына доставляли Эйлин немало хлопот, причем не само мытье, а следующее за ним расчесывание.