— Не юродствуйте, вам это не идет.
— Хорошо, не буду, — покорно поднял руки я, принимая свое поражение в этом раунде.
Повисла пауза. Я с независимым видом поглощал принесенные кушанья и усиленно делал вид, что не замечаю острого взгляда местного Торквемады. Пырься-пырься, на меня местные уловки не работают. Нет во мне страха перед твоей организацией. Точнее, есть, конечно, но он не столь священен, как у местных. Я бы даже сказал, что это не страх, а опасение. Опасение перед сильной и влиятельной группой людей, способной доставить мне множество проблем. А что же касается страха. Его не было. Ни перед кем в этом мире. Да и мне ли, избраннику богов, бояться людских чинов? Понимаю, что звучит это крайне пафосно, но так оно и есть. Что они смогут сделать со мною? Убьют? Так я уже умирал.
И, что самое забавное, пречистый Амьен чувствовал, что я не боюсь. И его, привыкшего к всеобщему трепету перед своей фигурой, это сбивало с толку. Заставляло строить ложные предположения. Сеяло сомнения в его душе.
— Вы знаете, что полагается за убийство воинов, находящихся при исполнении и побег из-под стражи? — наконец, не выдержав, первым нарушил тишину пречистый.
— Думаю, что ничего хорошего, — ответил я с независимым видом. — А почему вы спрашиваете?
— Затем, что у вас большие проблемы, — улыбнулся мой собеседник.
— Правда? — я искренне удивился. — И в чем же они заключаются?
Чистюк вновь вперился в меня своим фирменным эсесовским взглядом, но, заметив, что и на этот раз не сработало, тяжело вздохнув, поинтересовался:
— Зачем вы опять начинаете валять дурака? К чему это все?
— А зачем вы опять начинаете рассказывать мне о каких-то абстрактных проблемах? — вопросом на вопрос ответил я. — Есть что сказать? Говорите конкретно, а не вот это все.
— Вот, значит как? — как-то по-змеиному ухмыльнулся пречистый. — Хотите откровенного разговора?
— Я вроде бы ясно выразился, — пожал я плечами.
— Ладно, будет вам откровенный разговор. Вы подозреваетесь в похищении, незаконном владении и использовании без дозволения на то Круга Чистоты артефакта. — Насквозь канцелярским голосом начал перечислять мои грехи пречистый. — А также в побеге из-под стражи и убийстве находящихся при исполнении воинов Густафа де Феля, виконта фон Фельзена.
Звучало все мощно, конечно, но было несколько нестыковок. Нет, не с убийством и побегом, там-то все как раз было более-менее правильно. Нет, больше всего вопросов вызывал у меня первый пункт. Похищение артефакта. В Хольтриге подобное преступление, насколько я уже мог понять, можно было сравнить с открытым колдовством во времена нашего средневековья. То есть — реакция должна была быть на него очень жесткой. А что получил Итан? Его просто задержали и конвоировали для разбирательства. Ни оружие, ни сам амулет, при этом, не отобрав.
Нет, конечно, виконт фон Фельзен, когда я его спросил почему я не арестован, мне ответил. Но ответ тот, исходя из тяжести нынешних обвинений, более всего походил на обычную отмазку. Будь все так, как говорил сейчас мой собеседник, меня бы заковали в кандалы, даже несмотря ни на какое происхождение и титулы (которых, к слову, у Итана и не было). Да и спокойствие Мормахов, ввязавшихся в дуэль со мною, говорило само за себя. Нет, лысый, что-то мне подсказывает, что ты просто хочешь взять меня, как говорится, «на понт».
— Чушь, — хмыкнул я, никакого похищения не было, и вы это прекрасно знаете.
— А вот баронета Амилла говорит иначе, — задумчиво проговорил пречистый и внимательно так, с прищуром, глянул в мою сторону.
Заметив этот его взгляд, я лишь убедился в том, что мои подозрения далеко не беспочвенны. Не знаю кем именно приходилась эта самая Амилла Итану, но, судя по тому, что ее имя все же прозвучало в контексте данного разговора, кем-то важным. Может подружкой на пару ночей, а может любимой девушкой, или даже невестой. Хотя нет, последнее вряд ли, так как Итан все же второй сын, а не первый. Блин, как же мало информации. Вот и что мне отвечать на столь явный вброс?
— Чушь! — немного запальчиво, как и подобает молодому дворянину, повторил я. — Все было добровольно! — О как! Да я чертов гений риторики, оказывается. Что именно было «добровольно»? А вот догадывайся сам, мой лысый друг. Заодно, может и мне еще какую информацию подкинешь.