Сердце Эны продолжало выдавать барабанную дробь.
— Ты можешь уехать, — сказала совсем тихо гостья. — Но с тяжелым сердцем. Твое место здесь. Рядом с нами. Ты никогда не будешь счастлива где-либо еще. И никто, в ком есть хоть капля ирландской крови. И уж тем более не тот, в ком течет кровь фейри. Теперь я буду охранять тебя с матерью, моих внучек. Прощай. Вряд ли ты увидишь меня еще раз в этом обличье — все сказано, но лисицей я буду часто выходить к тебе из норы.
Она убрала руку и через мгновение оказалась от Эны уже шагах в десяти, но та все равно простерла к ней руки, но фейри только повела плечами, тряхнула волосами и, завертевшись на месте, опустилась на траву уже в образе лисицы. Только глаза остались незвериными, но хвост быстро замел за хозяйкой все следы на траве. Эна простояла с минуту в оцепенении и бросилась к Дилану. Яйца в карманах мешали присесть, но только Эна сунула руку в карман, чтобы достать первое яйцо, как услышала за спиной тихий голос:
— Погоди его будить!
Она резко обернулась и, не отдавая себе отчета в том, что делает, запустила яйцом в улыбающуюся физиономию лепрекона. Удар опрокинул беднягу навзничь, и кроссовки замельтешили в воздухе, пытаясь вернуть хозяина в вертикальное положение, но Эна наступила ногой на грудь маленькому сапожника, и тот перестал улыбаться.
— Если ты раздавишь меня, — прохрипел лепрекон, — то никогда не узнаешь, как вернуть брату свободу.
Эна с презрением взглянула на поверженного лгуна и рассмеялась, а потом зло процедила сквозь зубы:
— Ему помощь больше не нужна.
— Кто сказал тебе это? — лепрекон елозил спиной по траве, и Эне пришлось прижать его ногой посильнее. — Лисица? — смеялся через хрип лепрекон. — Нашла кому верить! Лориэль! Она просто хотела тебя утешить! Бабушки, они такие, нуты знаешь...
Эна молчала, злорадно наблюдая жалкие потуги лепрекона скинуть ее ногу.
— Верить можно только тому, кто обычно врет. Только ему дозволено говорить порой правду!
И в тот же миг лепрекон всадил в ногу Эны шило! Она забыла про его руки — вот дура! Теперь он хохотал, глядя, как она выплясывает перед ним танец одноногого!
— Да, Эйнит Долвей, ты так и не поумнела! Придется тебе так и идти к королеве дурой! Но что поделаешь!
Эна перестала тереть ужаленную шилом икру и, забыв про боль, топнула ногой, показывая полную решимость потрепать наглеца по новой.
— Я не пойду к королеве!
— Тогда тебя отведут к ней силой!
Эна выбросила вперед руку с кулаком, но лепрекон ловко отпрыгнул в сторону и наступил на сбившее его яйцо. Хруст получился таким пронзительным, что Эна зажала уши ладонями, но в них точно пчелиный улей залетел.
— О, нет!
Эна догадалась, что слышит шаги фейри. Бесчисленных фейри. Она в панике ринулась вперед, еще не совсем соображая, куда бежит. Жужжание настигало ее, хлестало в спину точно кнутом. Оглушенная, она даже не вырвала руку, когда ее схватил лепрекон.
— Быстрее! Неужели не можешь бежать быстрее!
Она уже не чувствовала ног и испугалась, что ее уже подхватили сильные руки маленьких человечков, но нет, это ветер свистал в ушах, а вот и первые капли дождя... Она уже давно должна была добежать до каменной стены — неужели перескочила и не заметила? Оглядываться некуда. Только вперед. Через поле. К лесу. За лепреконом...
— Все! Не могу больше!
Это закричала не она. Это он свалился в дорожную пыль и замер. Эна склонилась над ним и затрясла за плечо, но лепрекон остался неподвижен.
— Умер, что ли? — ахнула она.
Но тот враз очнулся и сел.
— Размечталась! Все. Дальше я провожать тебя не буду. Бежать за лошадью — это не мое! Все... Фу...
Лепрекон едва дух переводил, и Эна решила не отчитывать его за лошадь! Не глупой же коровой назвал, в конце-концов!
— А я уж подумал, что и в третий раз ничего не получится.
Эна обернулась на голос и осела в пыль. Туда, где минуту назад валялся лепрекон. Над ней возвышался человек в красном плаще. Тот самый, который растоптал листок с портретом лисицы. Его же в другой раз Дилан скинул с лошади. Да вот и сама лошадь. В третий раз ей придется справляться самой. Она вытащила вистл, но ягоды просыпались мимо в пыль, и она не успела их поймать — они исчезли под кроссовками лепрекона.
— Благодарю! — незнакомец едва заметно кивнул сапожнику и протянул Эне руку.
— В третий раз я приглашаю тебя, юная леди, на прогулку и обещаю вернуть тебя в твой мир в целости и сохранности. После такого обещания мне крайне неприятно твое недоверие. Иди же ко мне, дитя! Я подсажу тебя в седло.
Эна покорно протянула руку, завороженная голосом незнакомца. Он был с ней почти одного роста — может, чуть меньше, из-за высокой шляпы не разберешь. Лицо и глаза такие же неживые, как и у Лориэль. Однако же он тоже был прекрасен, как высеченная из мрамора статуя. Он сжал ее пальцы, и в следующее мгновение Эна уже сидела в седле, а он был сзади, и его руки, обхватив ее дрожащее тело, крепко взялись за поводья.