— Эна, я ничего не вижу, — донеслось из телефона.
Она не должна показывать Эйдана. Это некрасиво, но злость заставила вновь вскинуть руку. Выходит, отец Дилана лгал, что играет только ночью. Он заманил ее обратно к камням. Зачем?
— Это наш сосед, — сказала она достаточно громко, чтобы Эйдан точно услышал ее слова: хоть какая-то самозащита! Не знаешь, что взбредет ему в голову на этот раз.
— Ты мне снова пустые камни показываешь, — доносился из телефона тихий голос Сабаша.
— Да я тебе все прямо показываю, — прокричала она в телефон и закрыла рукой камеру.
Головой Эна понимала, что следует поздороваться, но язык сковала внезапная немота. В ушах вновь зашумело, хотя волынка осталась лежать на земле. Сабаш продолжал говорить, но Эна перестала слушать, когда поняла, откуда взялся шум. Над ней кружили два огромных ворона, спускаясь все ниже и ниже прямо на голову. И когда их крылья скрыли от нее Эйдана, Эна вскинула руки, чтобы защититься от когтей, и выронила телефон. Теперь она кружилась на месте, с трудом уворачиваясь от ударов крыльев. На мгновение лицо Эйдана мелькнуло среди черноты, но вот вороньи перья сомкнулись перед глазами, заставив окончательно потерять контроль и закричать от страха.
— Эна, девочка моя...
Разгоряченное лицо матери выплыло из темноты, и Эна почувствовала спиной теплую руку.
— Что случилось?
Это уже был голос Эйдана, немного осипший. Эна скосила глаза и увидела соседа стоящим на коленях. Это его рука, а не матери, оказалась у нее за спиной, и сейчас Эйдан подтянул Эну вверх, но не отпустил, решив проверить для начала, сумеет ли она удержаться на ногах самостоятельно.
— Где вороны? —Эна смотрела прямо в обеспокоенные глаза Эйдана. — Куда они подевались, когда сбили меня с ног?
— Эна! — Мать отстранила Эйдана, чтобы самой поддержать дочь. — Мне позвонил Сабаш. Сказал, что ты уронила телефон и не подняла больше. Хорошо, что он сумел описать камни, и Эйдан сразу догадался, где ты находишься.
— Догадался? — Эна обернулась к Эйдану. Тот продолжал выглядеть обеспокоенным. Его взгляд слишком нагло скользил по ее фигуре, будто искал какие-то следы. Эна взглянула ему прямо в глаза, вынудив отвернуться. Сколько же она находилась в беспамятстве, если Эйдан успел сбегать за матерью и разыграть шикарнейший спектакль. И главное — для чего? Он явно боится, что Эна выдаст их тайну. И как подтверждение, последовал вопрос:
— Твой друг упомянул соседа, но я лично отвез Дилана в школу. Это был Малакай?
Эйдан смотрел в сторону и теребил карманы брюк, не в силах больше скрывать страх.
— Нет, — растянула Эна короткий ответ, не сводя с Эйдана глаз. — Здесь не было ни Дилана, ни Малакая.
— Кто же тогда этот таинственный сосед? — голос Эйдана дрожал. — В округе больше никого нет.
Зачем он пытает ее, если боится, что она расскажет про его ночной визит? Может не волноваться, она не скажет ничего — она сумеет сама с ним разобраться, не впутывая больную мать.
— Хватит, Эйдан! — рука матери крепче сжала локоть дочери. — Это уже напоминает допрос. С ней все в порядке. И это главное.
— Не было никакого соседа, — солгала Эна и поймала испепеляющий взгляд Эйдана. — Связь прерывалась. Я рассказывала о лошадях, и Сабаш не понял меня.
Когда отец Дилана успел переодеться? Она бы обязательно ужаснулась малиновому джемперу, когда только увидела его с волынкой. Сколько же она пролежала здесь? На простой обморок подобная отключка не похожа? Не мог же Эйдан усыпить ее чем-то? Хотя все возможно, ведь последнее, что она помнила, было как раз его лицо. А вороны? Быть может, одурманенное сознание преобразило в них черную тряпку? Эна одернула кофту, стараясь проверить состояние одежды.
— У тебя кровь!
Эна похолодела и, резко обернувшись к матери, вскрикнула. Та держала в руках прядь испачканных волос, и Эна случайно потревожила корочку, успевшую за ночь образоваться под волосами.
— Ты ударилась головой. Обо что? Когда?
— Не помню...
Эна подавила вздох облегчения и продолжила следить за Эйданом — тот шевелил ботинком листву.
— Корней нет, камней тоже, — сосед обратил к Эне уже более спокойное лицо. — Сильно удариться не могла. И если есть кровь, то не будет гематомы, что уже хорошо.
Эна не успела отстраниться от пальцев Эйдана, вцепившихся ей в голову.
— И все же, Лора, я могу отвезти ее к доктору О’Ралли.
Эна задрожала под его пальцами — дядя, предоставляющий племяннику прекрасное алиби, сейчас ни к чему. А если Эйдан в нем нуждается — значит, ему есть что скрывать. Почему она ничегошеньки не помнит, кроме дурацких воронов...