– Знаешь, Юэн, кто ты такой? Знаешь? – приставала она.
Крисси явно обдумывала какую-то тему, пока ходила за мороженым. Теперь она выплеснет свои наблюдения на нас. Я пожал плечами.
– Посмотрите-ка на этого Мистера Хладнокровие. Везде бывал, все пробовал. Ты точно такой же, как Ричард и я. Бездельничаешь и гуляешь. Куда там ты собирался после Амстердама?
– На Ибицу или в Римини, – ответил я.
– Туда, где рейверские тусовки и экстази, – заключила она.
– Хорошие тусовки, – кивнул я. – Побезопаснее джанка.
– Может, и так, – сказала она раздражительно, – но ты просто евротреш, Юэн. Мы все такие. Сюда прибивает всякое отребье. Амстердамский порт. Мусорный бак для европейского хлама.
Я улыбнулся и достал новую бутылку «Хайнекена» из корзинки Ричарда.
– За это стоит выпить. За евротреш! – провозгласил я.
Крисси с энтузиазмом ударила своей бутылкой по моей. Ричард неохотно присоединился к нашему тосту.
Ричард, конечно же, был голландцем, но вот акцент Крисси было гораздо сложнее определить. У нее временами появлялся ливерпульский выговор, как если бы тамошний уроженец пытался закосить под некий гибрид английского и французского среднего класса, хотя я был уверен, что этот акцент напускной. И все же я вообще не собирался спрашивать, откуда она, чтобы не дать ей возможность ответить: отовсюду.
Когда мы тем вечером вернулись в город, Ричард явно страшился худшего. В баре он тщетно пытался споить нас, отчаянно стараясь свести то, что должно было случиться, к нулю и облому. Его лицо приняло измученное выражение. Я собирался домой вместе с Крисси. Это было настолько очевидно, что она могла с таким же успехом дать объявление в газете.
– Я так устала, – зевнула она. – Это все морской воздух. Проводишь меня домой, Юэн?
– Почему бы тебе не подождать, пока я закончу работу? – простонал в отчаянии Ричард.
– О, Ричард. Я совершенно измотана. Не беспокойся, Юэн доведет меня до станции, да?
– Где ты живешь? – прервал ее Ричард, обращаясь ко мне, пытаясь получить хоть долю контроля над событиями.
Я отмахнулся от его вопросов и повернулся к Крисси.
– Это самое меньшее, что я могу сделать после того, как вы с Ричардом устроили мне такой великолепный день. Да и мне тоже пора спать, – продолжил я низким, маслянистым голосом, выпустив на лицо ленивую усталую улыбку.
Крисси чмокнула Ричарда в щеку.
– Я позвоню тебе завтра, детка, – сказала она, глядя на него так, как мать смотрит на недовольного ребенка.
– Спокойной ночи, Ричард, – улыбнулся я, когда мы уже уходили.
Я распахнул дверь для Крисси, а когда она вышла, оглянулся на измученного дурака за барной стойкой и подмигнул ему, приподняв брови:
– Сладких снов.
Мы прошли через квартал красных фонарей, через каналы Вурбург и Ахтербург, наслаждаясь свежим воздухом и городской суетой.
– Ричард невероятно ревнив. Так раздражает, – задумчиво сказала Крисси.
– Нет сомнений, что его сердце в правильном месте, – отозвался я.
Мы шли к вокзалу в полнейшей тишине, к тому самому месту, где останавливался трамвай Крисси. Она жила прямо за стадионом «Аякса». Я решил, что пришло время огласить мои намерения. Повернулся к ней и сказал:
– Крисси, я хочу провести эту ночь с тобой.
Она глянула на меня, полузакрыв глаза и выдвинув челюсть.
– Так я и думала, – самодовольно ответила она. Крисси обладала просто потрясающим высокомерием.
Дилер, стоявший на мосту над Ахтербургским каналом, окинул нас взглядом. Демонстрируя тонкое понимание момента и знание рынка, он прошипел: «Экстази для секса». Крисси вскинула брови и хотела было остановиться, но я потащил ее дальше. Говорят, что экстази хорош для ебли, но лично я под ним могу только танцевать и обниматься. Да и вообще, последний раз был у меня так давно, что мои яйца попросту распирало от желания. В общем, только афродизиака еще и не хватало. Крисси мне не нравилась. Мне нужен был трах, вот и все. Под хмурым ты словно объявляешь сексуальный мораторий, а затем постгероиновое сексуальное пробуждение пощады не знает – этот нестерпимый зуд не уймется, пока не почешешь. Мне надоело сидеть и дрочить в гостиной у Рэба / Робби, смешивая затхлый мускусный запах спермы с дымом гашиша.
Крисси делила квартиру с нервной смазливой девушкой, Маргрит, которая постоянно грызла ногти, закусывала нижнюю губу и говорила на беглом голландском и медленном английском. Мы немножко поболтали втроем, а потом мы с Крисси направились в ее спальню в пастельных тонах.
Я начал целовать и трогать Крисси, и мысли о Ричарде не покидали меня ни на секунду. Я не хотел сексуальных игр, я не хотел заниматься любовью, не с этой женщиной. Я хотел выебать ее. Сейчас же. Лапал я ее только из-за Ричарда, считая, что, потратив время на это и сделав все должным образом, добьюсь большего контроля над ней и тогда сумею доставить ему больше неприятностей.