Размечтался.
Разве же я мог знать, кого ловить надо?
Ловок, ловок, зараза.
Носителя своего не пожалел, из боли его сделал инструмент... В прямом бою я б его все равно сделал бы... А может, и нет. Уж больно ловкий он, гад, слишком ловко спрятался, слишком ловко он из тела моего мгновенно все выкачал, и стало оно для меня бесполезной обузой. Выскочил я, только собрался когти растопырить и горлышко ему отредактировать за такие шуточки, а...
Да что там говорить, сделал он меня. Легко и просто.
День, должно быть, сегодня такой ― все меня норовят обидеть. И если и получится у меня что-то, то тут же отберут, еще и по башке настучат.
Сбежал я.
Пошел по улице, пошарил по кармана, выкинул розочку свою. Не надо уже. Не поможет мне розочка в этом деле. Надо подзаправиться.
Смотрю ― в сторону больнички нашей пожарники чешут, оттуда дым валит, народ суетиться начинает... Ну, и зашел в магазинчик, и подшепнул продавалке, что мол, весь пожар без нее посмотрят, и один хрен, никого нету. Она выскочила, варежку раззявила, на больничку любуется. Красиво горит, хрен ли.
Чем же он меня хлестанул таким, что теперь камень так красиво горит? Хорошо, что увернулся. Хорошо, что силенок у него не было, только то, что на боли из носителя выжал, да то, что из тушки доктора высосал.
И хорошо, что я не продавалка безмозглая, и не стою, не пялюсь, как дурак. Зашел, посмотрел, что тут и как, взял беленькой, вышел.
Такое дело без беленькой не осилить.
Сел прямо на крылечке, устроился поудобнее.
Мне ж еще перед клиентами-соседями ответ держать ― вот же поганая мысль!
Я ж ведь вопреки всему, самочинно влез, хотел, блин, выслужиться...
Вскрыл я беленькую, отхлебнул маленько, подумал, да и выпил враз полбутылки. А чего? Надо же как-то восстановить утраченное. Я б и продавалку эту попользовал, да сил нету облик менять, и некогда. А с бомжарой-дворником она не пойдет.
Задумался, как славно было бы расстелить её прямо здесь, использовать и так и этак... Потом, может, еще и в морге её навестить...
Эх, некогда, все некогда. Столько времени прожил почти человеком, и почти что не надо было этого мне, обходился то пивком, то беленькой вот... а теперь ― сплошные переживания.
Легенда моя трещит, придется все переделывать, заново строить легенду, заново организовывать быт... Нет, пока никто на меня не покушается, но сейчас возьмутся. Начальство будет гнать меня в бой, соседи-коллеги ― требовать помощи и гнать в бой, пациент мой шустрый ― обламывать мне рога...
И никому не будет дела до моей квартирки, соседей моих... Работа моя, вон уже, горит-пылает, дым в небеса. Как, интересно, пожарные это объяснять станут? Теракт, не иначе. Напалмом кто-то плеснул, злодей прямо. Вот так, ведро напалма принес, и вылил.
Смеюсь, кашляю, и обнаруживаю, что пока я тут размышлял о жизни моей непростой, беленькая и кончилась, а я слегка подобрел.
В самом деле, ну, куда мне такие подвиги?
Пациента моего мы, положим, изловим. Ловкий парень, но и не таких лопали.
Ефремыч, конечно, мой, тут и говорить нечего. Хамство это, из зубов добычу забирать, он сам согласился мне отдать. А что не знал, на что соглашается ― его проблема.
Кота, да и суку эту, надо будет как-то пристроить под грузовик.
Девка там еще какая-то мелькала, не запомнил, не до того было... Ну, и ладно, если девка быстро сбежит, пусть живет.
Успокоился я. Так все хорошо придумал, все эти ребята-девчата в очереди стоят ко мне, и остается только им привести приговоры в исполнение.
Поработать-то придется... однако, тут мне помогут мои клиенты-коллеги-соседи. Где они, кстати? Давно пора бы им и появиться.
Возвращается продавалка, а я так и сижу на пороге магазинчика с ворованной пустой бутылкой в руке. Хех. Встаю, галантно придерживаю двери.
Проходи, дурочка, проходи. Радуйся, что одной бутылкой отделалась. Было бы у меня время, да после сегодняшних тумаков ― разделал бы я тебя, девочка, распотрошил бы, использовал со всех сторон, и тем восстановил бы энергетический баланс.
Ты как, не против пострадать ради энергетического баланса? Ну, и черт с тобой. Некогда.
Пока продавалка пялится на загаженную витрину, на пол в блевотине, на стекла разбитые, отхожу на Помойку.
Где-то тут должен быть... Где же... Куда-то же я ставил, точно помню, споткнулся, чертыхнулся и переставил...
Вот. Вот он.
Выкапываю из под хлама телефонную будку, просовываю лапу в окошко, где давным давно разбито стекло, снимаю трубку.
Молчит.
Проклятье, и сюда влей энергии, всюду траты, все так и норовят обчистить...
Бью бутыль из под беленькой об угол будки, отламываю лапой край стекла, пихаю в щель для монет.