Машинально переворачиваю книгу, кладу в середину линейку, лежащую тут же рядом.
Чувствую, что Эйты как-бы усмехается в моей голове, но ничего не говорит.
Открываю окно, выскакиваю. Снова на миг раскрываются крылья, ощущение полета... Все таки классно!
Дальше уже не бегу. Иду быстро, но не бегу.
― Можем дойти до туда пешком? ― спрашивает Эйты.
― На автобусе доедем, ― отвечаю я, ― Если ты сможешь сделать так, чтоб нас про билет не спросили. Как тогда, в больнице.
― Сделаем, не проблема, ― отвечает Эйты, и мы идем к остановке.
В салоне играет радио, рассказывают про террористов, взорвавших больницу. “Вот ведь сволочи”, ― думаю я, и тут диктор называет адрес, и я понимаю, что это мы с Эйты ― террористы. Ну, и еще то чудище свиномордое, которое Григория Ефремовича из тела выкинуло и само туда влезло. Это же мы подожгли огненной плетью стены, когда промахнулись в этого типа...
Судя по тому, что диктор говорит, пожар никак не могут погасить.
― Да, ― подтверждает Эйты, ― Негасимый Пламень на то и негасимый, пока не догорит, не остановится. Конец зданию.
Расстраиваюсь. Сколько хлопот из-за нас... Из-за этого типа свиномордого ― ведь, если бы не он, то не надо было бы хлестать плетью...
Наконец, добираемся до заброшенной стройки. Начинали когда-то строить школу, кажется, а теперь днем какие-то парни сюда иногда приходят с мечами, а ночью, говорят, тут бомжи и наркоманы. Сейчас тишина, никого.
Забираюсь на самый верх, на третий этаж, нахожу комнатушку, тут стоят поломанные козлы, окна открыты, в одном месте должна была быть дверь на балкон, но балкона нету. Можно будет, если что, выскочить на крыльях Эйты...
Сажусь на доски, и понимаю, что устал.
Устал-устал, просто караул, как устал.
― Ложись, отдыхай, ― говорит Эйты и я забываю, что доска грязная, а я не ел с самого утра. Ложусь, глаза сами собой закрываются.
Мгновенно засыпаю. Только глаза закрыл ― уже все, сплю.
Я иду по дороге, большие плиты чередуются с маленькой разноцветной плиткой, красиво. Вокруг дороги темные озера, в глубине горят огоньки. Дорога широкая и красивая, но свернуть с неё нельзя. Рядом идет Эйты. Он высок, очень высок, одет в доспехи. На шлеме большие рога, на лице ― страшная маска.
“Не бойся” ― говорит он мне, ― “Мы вырвемся”
Вижу, что дорога ведет какой-то темный туннель. Хочу остановиться, но получается лишь чуть-чуть замедлиться.
Перебираю ногами, иду ближе.
Вижу, что это не туннель вовсе, это пасть, размером с железнодорожный туннель. Сверху свисают огромные сталактиты зубов, капает слюна, воняет очень противно.
“Куда мы идем, зачем, я не хочу, мне страшно!” ― говорю я, и Эйты усмехается оскаленной маской.
“Ты же человек ― не хочешь не иди”
И я останавливаюсь.
Откуда-то из глубины пасти слышно рычание, от него кажется, что мышцы становятся мятыми тряпками, а единственное, куда ноги могут идти ― это туда, на вонючий язык, под сень клыков, в темноту и смрадную ужасную смерть.
“Веди меня” ― говорит Эйты, и я сворачиваю с дороги. Темное озеро вспыхивает, но прямо передо мной превращается в твердое гладкое стекло.
Пасть остается слева, снова рычит, шевелится, пытается подняться и догнать, но слишком медленно.
Иду по стеклу, осторожно, чтобы не поскользнуться. Вокруг огонь, но светлее не становится. И почему-то, очень холодно. Так не бывает, если вокруг огонь, должно быть жарко, но это же сон.
Во сне всякое может быть, и это не страшно.
Когда эта мысль приходит, идти становится легче.
Рычание пасти отдаляется, теперь оно страшное и игрушечное ― так рычат динозавры в мультиках.
Оглядываюсь ― ну, точно, там просто экран огромного телевизора, на нем ярится динозавр, разевает пасть, машет маленькими лапками... Не страшный, а нелепый и противный какой-то.
А я в комнате, типа больничной, на койке сижу и смотрю этот телевизор.
Беру пульт, переключаю канал.
Вдруг слышу, как где-то пиликает простенькая мелодия. Эйты, прямо в маске и доспехах сидит рядом, снимает латную перчатку, лезет за пазуху, достает телефон.
Тычет пальцем в экранчик, подносит к уху, кивает мне, мол, спокойно, это меня, говорит
― А, девочка-припевочка!...
Не слушаю, в конце концов, это же его телефон, невежливо подслушивать.
Лучше поищу мультики.
Гадалка
Девушка села на табурет в середине и я начала колдовство.
Девушка как-то связана с Чужаком, он на ней метку поставил, а значит можно через неё до Чужака достучаться.
Вот, будем стучаться.
Поддерживаю Врата, наблюдаю, вижу и слышу, как она начинает петь.