- Это просто вопрос доверия, - говорю я наконец, - Мы либо верим, либо выбираемся сами...
- Наверное... - говорит Гриша, трет лицо ладонями.
- Наверное, - повторяет он тише, смотрит на Кота. Тот так и стоит напряженно, то ли готовый прыгать на демона, то ли убегать в кусты.
- Есть возражения? - серьезно спрашивает Гриша Кота. Кот дергает ухом и продолжает стоять.
- Хорошо, - говорит Гриша Чужаку, - Что мы делаем?
Доктор
Раньше я думал, что когда пишут, мол, “глаза злые”, или “в глазах горит злоба”, или напротив, “... любовь”, - это просто образ. Ну, что там в глазах может гореть?
Но сейчас, когда мальчика сменил демон, я ясно вижу, что глаза стали другими. Это глаза... Не могу сказать, что с ними не так, но страшные глаза.
Глаза древней твари, способной убить меня между делом, ни зачем, просто так...
- Зря ты так, доктор, - говорит Чужак, - Я воин, а не маньяк. Хотя, - тут он начинает смеяться, - я же демон-воин, так что ты в чем-то прав.
Он читает мои мысли? Если так, то...
- Мы, демоны, существа в большой степени воображаемые, - Чужак ловит мой взгляд, - Мы живем в страхах, в ненависти...
- В сильных эмоциях? - спрашиваю я, и мне в голову приходит мысль, что нагруженный транквилизаторами человек может оказаться неуязвимым для потусторонних тварей.
- Не во всяких. А может, вы и правы, просто страх и ненависть легче вызвать, они легко поглощают разум.
Я понимаю, что он не услышал мою мысль про транквилизаторы, и немного успокаиваюсь. И тут понимаю, что мы с ним говорим один на один, Ли не слышит нас... Возможно, она слышит что-то свое, ведет другой разговор с Чужаком.
Он хочет поселить в нас недоверие?
- Нет, доктор, - Чужак снова подслушал мысли, - Просто я так устроен. Я же живу в воображении, а оно у каждого свое.
- Чего ты хочешь? - спрашиваю я. Надеюсь, он поймет то, что я хочу сказать.
Он кивает, подтверждает, что услышал, но отвечает о другом.
- Я не знаю что будет. Я вижу события, словно потоки, дорожки, которые сходятся где-то впереди. Каждый поступок запускает новый поток, и мне нужно лавировать в этом лабиринте...
И тут глаза мальчика меняются, в них больше нет Чужака. Юрка смотрит на меня хмуро и устало.
Ли встряхивает головой, тихо говорит,
- Это вопрос доверия. Мы либо верим, - она еле заметно вздыхает, - Либо выбираемся сами.
- Наверное, - отвечаю я и понимаю, что Чужак все же поймал нас. Поймал именно в ту паутину потоков событий, о которой говорил мне. Мы не решимся идти по этому лабиринту сами, мы слишком мало знаем об этом. Старуха-ведьма, и та не решалась... сейчас придется драться, а мы даже не знаем, с кем.
Я смотрю на Кота. Он, пожалуй, самый опытный из нас в магических битвах.
Кот дергает ухом и продолжает внимательно следить за мальчиком. Решай, мол, сам, тебя сожрут, если что...
- Хорошо, - говорю я бодро, - Что мы делаем?
- Нам надо в магазин, - говорит Юрка, - Эйты сказал, надо подготовиться.
И мы идем в магазин.
Со стороны мы, наверное, выглядим почти нормально - молодой мужчина, красавица-девушка и мальчик.
Семейка гуляет вечерком.
Только мальчик грустит...
Только красавица молчит и настороженно зыркает во все стороны.
И на руках несет здоровенного сибирского кота.
Смею надеяться, что хотя бы я нормален...
Я представления не имею, что нам надо купить для подготовки.
Пистолеты? Топоры? Кетчуп для изображения крови?
Я догадываюсь, что покупки будут странными.
Я стараюсь не удивляться.
Юрка идет, держится за мою руку. Глядит по сторонам, и я ловлю себя на том, что порой за затравленным взглядом испуганного мальчишки вижу пустые и жуткие глаза Чужака.
Он не выходит вперед, не говорит, не советует Юрке, но он здесь.
Мы покупаем.
Сувенирные шахматы.
Юлу с бегающими внутри какими-то фигурками.
Игрушечного Змея Горыныча, марионетку, мягкого, смешного, привязанного к крестовине головами и хвостом.
Когда мы смотрим первую покупку - дорогие шахматы, резные из кости и дерева, я прикидываю стоимость и толщину своего кошелька, но Юрка тихо говорит,
- Платить буду я, у меня есть деньги.
- Где взял столько, это ж дорого, - спрашиваю я.
- Украл, - спокойно отвечает мальчик, - Это важно.
И молчит.
И я молчу - что тут скажешь?
Не читать же ему мораль о том, что воровать нехорошо - я по глазам вижу, что он это и так знает.
Расплачивается.
Продавщица смотрит спокойно, видимо думает, что я дал парню денег, чтобы он “сам” купил...
Когда мы идем от Детского Мира, где покупали юлу-карусельку ко мне подходит смутно знакомая женщина.
Лицо у нее странное, словно смешалась страх, надежда и какое-то легкое безумие.
- Григорий Ефремович? - говорит она. Тоже меня знает.