Санька подождал немного и открыл рот.
- На поле танки грохотаааали! - провыл он безо всякой мелодии.
Генка еще раз качнулся и замер.
- Кузьмич, а Кузьмич, - почти нормально спросил он, - А ты вообще откуда взялся, а? Здесь же, мать его, закрытая военная часть, как ты сюда попал?
- Ты кого спрашиваешь? - Санька с серьезным лицом спросил Генку, и тут не выдержал и начал снова ржать, брызгая слюной.
- Не, я серьезно, Сань, - в голосе Генки снова отчетливо слышался хмель, - Откуда он взялся?
- Да водки же я принес! - ответил Кузьмич, доставая из своей бесформенной сумки еще бутылку.
- Во, видишь, он водки принес! - Санька с готовностью схватил бутыль, стал разглядывать этикетку.
На ней вилась вязь непонятных букв а сверху - большая надпись “Эликсир мудрости”. И надкушенное яблоко.
- Эппл, мать его, - поддержал Генка, - Эп... ппп... пл...
Кузьмич отобрал бутылку, встряхнул её, вскрыл.
- Родичи прислали.
Легко поддел ногтем металлический язычок пробки, открыл, разлил.
- Пейте спокойно, и будете, как боги, знать, что там творится в вашей части!
- А что в нашей части? - Генка встревожился и прислушался. Потом встал, прошел пару шагов, оступился, свалился на четвереньки и так и выглянул за дверь дежурки.
Воинская часть спала. Нигде ни огонька.
- Словно замерло все до рассвета... - промычал он. Придерживаясь за дверной косяк, встал на ноги, обернулся.
- Что-то слишком тихо... Как будто вымерли все...
- Гена, ну что ты говоришь, - словно бы возмутился Кузьмич и сунул ему в руки полный стакан “Эликсира”... Мутноватый, чуть с рыжиной, словно с ржавчиной. Самогонка как самогонка, не лучшей очистки.
Генка взял, понюхал, охнул, залпом выпил. Кузьмич сунул ему открытый тетрапак томатного сока.
- Запей, такое надо запивать.
Санька задумчиво взял бутылку с “Эликсиром”.
- Это чо за язык? - спросил он, пытаясь разобрать хитро заплетенные буковки.
- А черт его знает, - ответил Кузьмич.
Выпили еще. Кузьмич отхлебнул из горла, Санька разом ополовинил стакан и звучно брякнул его об стол, Генка опять закашлялся, брызгая томатным соком. При неверном свете лампочки брызги походили на кровь.
- Да ты чо, Генка, похоже, пьян уже в сиську! - возмутился Санька, отряхивая гимнастерку.
- Не, - возразил Кузьмич и приобнял Генку за плечи, - Что ты, мы сейчас прогуляемся чуток, и все пройдет!
- Мы прогуляемся, ага, - промычал Генка.
На улице было душно. Бессвязно мыча и поддерживая друг друга, Санька и Генка вышагивали по военной части.
Санька мычал про танки, что грохотали на поле, а Генка - про Катюшу, что выходила на берег. При этом пели они в полном согласии друг с другом.
Кузьмича рядом не видно, и никто не заметил, что он куда-то делся.
Забрели в танковый парк. Десяток бронированных туш мирно спали в темноте. На башне ближайшего обнаружился Кузьмич.
- Эй, ты чего там делаешь, как там тебя? - Генка прервал строку о том, что “выходила, песню заводила”, которую он спел уже восемь раз подряд, и никак не мог перейти на следующую.
- Ребята, а покажите мне танк, а? - заискивающе попросил Кузьмич, - Всегда мечтал на танке покататься.
Санька нахмурился, но Генка легко запрыгнул на башню.
- Смотри, Кузьмич, - и открыл люк.
Санька подумал, и тоже полез наверх. Все трое скрылись в черном провале люка, и через минуту оттуда донеслось:
- Конечно, заправлен! Мы всегда готовы к бою!
И почти тут же взревывает двигатель.
Едем, наконец-то едем. Сколько эти уродцы кровушки моей попили, это ж не произнести вовсе. Офицеры, мать их! То пьянющие в сиську и танк только в болото смогут направить, то бодрые и никакой танк им не нужен, а нужна баба... А с бабой никак не успеть. Кое-как нашел баланс и поехали. Я уж думал, что мой план опять обломается.
А план-то прост - не стеречь поезд на каждом вокзале, а попросту уронить его с рельсов посреди тайги. И самое красивое и простое, это долбануть в тепловоз танком. Чего поменьше - может не спихнуть, а танк - самое оно. Жаль, конечно, что в танке пушка не заряжена... Но и так сойдет. Даже лучше.
Два пьяных урода поехали кататься на танке... двести трупов.
И все это - мне.
Мне серьезных-то катастроф не доставалось хрен знает сколько лет! И вот - сразу и клиента моего изловить, и катастрофу организовать, и подзаправиться - наверняка из всего того стада, что сдохнет в поезде, половина минимум - моя.
Подъезжаем в железке и вижу я, что доза эликсира иссякает. Задумываться начали мои вкусненькие мальчики.
Заруливаю на мою Помойку.
Из груды хлама торчат остатки холодильника, вокруг все поросло плесенью...
Подхожу, оглядываюсь... Странно...