И почти тут же Эйты остается один. Под копытом у него плюшевый дракончик, грязный, вонючий, старый. Швы на нем распоролись, одна голова почти оторвана, набивка торчит.
Эйты встает. Подходит к нам, и я вижу, что он огромен.
Страшен.
Пасть у него - такая же, как у дракона.
Григорий Ефремович пытается заслонить меня, но Эйты выше, смотрит мне в глаза над головой доктора. Ли нервно вертит пальцами, наверное, пытается снова пламя на них зажечь...
А мне совсем не страшно.
- Почти закончили, - говорит он хрипло, отрывисто, и вместе со словами из пасти вырываются языки пламени, - Потом, Юрка, маму зови. И слушай. Мама тебя обратно позовет, материнский зов все слышат. Иди на него и выйдешь.
Я киваю. Не совсем понимаю, но киваю.
- Что ты хочешь сделать? - говорит Ли. Я слышу, что её голос дрожит, и удивляюсь, почему мне совсем не страшно.
- Сбежать хочу, - отвечает Эйты, - Такие как я, либо носятся и всех жрут, либо Внизу горят. А я убегу. Доставай, Юрка.
Я лезу в пакет с покупками. Он рвется, сувенирные шахматы раскрылись и фигурки рассыпаются в грязь. В руке у меня оказывается только одна фигурка. Я достаю, раскрываю ладонь и все понимаю.
В руке стоит черный конь.
Чужак
События. Текут, бегут, стремятся. Несут меня, несут весь мир вокруг, все миры вокруг. Тот сильнее, кто видит их глубже, дальше... ну, и пасть у кого больше. Водитель Легионов пал, заточен в собственном образе. Мелкий смешной бесенок заточен в своей погоне... Мои союзники стоят передо мною, готовые к употреблению. Я-то знаю, у них нет никаких сил противостоять мне. Девушка пропитана силой, но без подсказки не сможет даже огонек зажечь. Доктор, пропитанный волей, но что она стоит сейчас? Кот-воитель, увлекся бегом за крысами, опоздал, опоздал... И Юрка. Демон вселяется в человека, демон пожирает человека, это нормальный ход событий. Закон природы. Передо мной события слились в один простой поток, я вижу дальше каждый шаг - вот я пожираю доктора, он не успеет ничего сделать, слишком верит в то, что мы в одной команде. Вот я пожираю девушку, после смерти любовника она в отчаянии, она не в силах сопротивляться. Вот Кот, бежит, летит, не успевает никого защитить. И Юрка, жалко и жалобно смотрит на меня, понимает, что поздно... Скажет ли он что нибудь? Вряд ли. Потом путь еще проще. Аккуратно вынуть из заточения Аз-Балакхана, и тут же пожрать его. Закон демонов - кто сильнее, тот и пожирает. Вынуть из заточения Кузьмича, подчинить его, мне пригодятся рабы... И вперед, в вечную круговерть убийств, обмана, взаимного пожирания... Есть ли у демона другой путь? Не знаю. Юрка, наивный мальчик, думает, что есть. События бегут, грохочут, несут меня... А я... не хочу бежать с ними. Надоело. Не хочу, не хочу. Демон не может иметь собственных желаний-нежеланий, должно быть я заразился от людей... от Юрки. Я тоже верю, что есть другой путь. Я убегу. Не от Аз-Балакхана, не от колдунов, и даже не от Кота. Я убегу от самого себя. - Доставай, Юрка! - командую я, и он достает коня. Мою темницу, мое убежище. Юрка не слышал моих мыслей, он не знает, что весь этот поток событий должен был принести его прямо мне в пасть... и хорошо. Незачем ему это знать. Видел ли я этот путь прежде, планировал ли так поступить? Конечно, нет! К чему бы мне вести события к заточению самого себя? Конечно, да! Я велел купить шахматы, я подстроил встречу с Юркиной мамашей, чтобы он смог без меня отсюда выйти... События летят, сплетаются, свиваются в прихотливое полотно, каждое несет зерна разрушения остальных, и самих себя, и меня... Я вхожу. Звуки глохнут, свет гаснет. События замирают, время останавливается... Покой, наконец-то покой...