Мужчина склонил к ее лицу голову, Тамара закрыла глаза и отдалась поцелую, чувствуя, как его рука легонько сжала ягодицы. Яростное желание захлестнуло её, наливаясь тяжестью внизу живота. Неожиданно он отстранился и осторожно опустил её на диван. Она легла, уже готовая к тому, что он навалится на нее и возьмет быстро и грубо, как всегда делал муж. Но мужчина присел на корточки и снял с её ног туфли. Движения, какими он ласкал щиколотки, заставили её задрожать от непреодолимого искушения броситься на него, но она только закрыла глаза и, сжав зубы, отдалась ласке.
Слегка касаясь губами колен, он целовал ноги, поднимаясь все выше и выше. Она никогда не думала, что такие ласки могут довести ее до такого исступления, так возбуждать... Сердце готово было выскочить из груди, она задыхалась. И когда он приник к её рту, жадно захватывая губами её губы и вталкивая язык в рот, водя по небу, она почти потеряла сознание от охватившего её желания. Но он опять отстранился, неторопливо снял рубаху. Она увидела безобразный шрам, который словно обруч, опоясывал шею. Проведя дрожащими пальцами по шраму, вопросительно посмотрела на мужчину, но он покачал головой, сжав ее руку, отвел от себя. Затем, расстегнув блузку, медленно провел пальцами по шее до ямочки между грудями, взял за сосок и, чуть оттянув, сдавил. Тамара вскрикнула от боли, на мгновение ей стало страшно. Она пыталась разглядеть в темноте глаза мужчины, но он, приникнув к её губам, стал целовать, раздвигая зубы языком. Подчинившись его воле, она закинула руки ему за шею и, прильнув всем телом, ощущая жар возбуждения, сомкнула ноги на его бедрах. Он оказался умелым и страстным любовником. Впервые за годы брака, она испытала оргазм. Это ощущение было таким необычным, таким сильным. Ее тело билось в судорогах, причиняя почти физическую боль. А потом пришло успокоение и легкость, разлившаяся от бедер по всему телу. Закрыв глаза, Тамара вдруг увидела себя со стороны: белое тело, распластанное под мужчиной, ее ноги, сжимающие бедра, подрагивающие ягодицы мужчины, когда он с силой входит в нее... Эта картина возбуждала, притягивала, и в то же время... Тамара не могла объяснить, но чувство какого-то разочарования и пустоты постепенно просачивалось в душу, словно ледяная вода... Больше она не испытала оргазм, несмотря на то, что мужчина входил в нее еще несколько раз.
Утром, словно не было бессонной ночи, свежий и подтянутый, мужчина вышел на перрон и неторопливой походкой направился в сторону вокзала. Тамара, глядя ему в спину, думала, что для этого мужчины, она стала очередной женщиной, с которой он неплохо провел время. И теперь он возвращается в свой мир, где ей нет места. Всю следующую неделю, она жила воспоминаниями о встрече в поезде. Но постепенно и это воспоминание стерлось, оставив только легкое удовлетворение и разочарование одновременно.....
Тамара вздохнула, провела рукой по лицу, словно стирая воспоминания.
'А гнездышко он неплохо обставил, даже можно сказать со вкусом. Интересно, откуда у этого "мазилы" такие доходы, чтобы иметь 'плазму' в полстены? Музыкальный центр, этот иранский ковер во весь пол, уж она разбиралась в коврах. Этот был ручной работы и стоил наверняка бешеных денег. Неужели, продавая такую дешевку, как его картины, можно так зарабатывать'?
Тамара встала, подошла к картине. 'Гадость... Неужели нельзя повесить что-нибудь из импрессионистов, или французских реалистов? Ей нравился Камиль Коро. У нее в спальне висели две очень хорошие копии картин этого знаменитого француза. Особенно она любила 'Купание Дианы'. Пастельная прозрачность, серебристое сияние мазка великого мастера завораживали её. Она испытывала почти физическое наслаждение, глядя на эти картины. Вот это - настоящее искусство, а не эти, спроецированные на холст, сны шизофреника.
Тамара потрогала раму, 'куда интереснее всей этой мазни, во всяком случае, чувствуется рука мастера. Надо спросить, кто её сделал'. Она давно собиралась отреставрировать старый комод, что достался ей от бабушки. Проведя пальцами по ажурной резьбе рамы, вдруг почувствовала небольшое, еле заметное движение. Тамара замерла, присмотревшись. Только сейчас она заметила, что хромированные планки, к которым крепилась картина, не были просто украшением, они выполняли роль рельсов. Картина, которая была во всю стену, двигалась! Это открытие слегка шокировало и даже немного испугало её. По телу пробежал холодок, Марат никогда не говорил ей, что за картиной что-то находится. Она так увлеклась рассматриванием картины, что не слышала, как подошёл Марат.
- Тебе тут не скучно?
- Ну что ты,... - она с улыбкой обернулась.
То, как тихо он подошёл, почти подкрался, испугало Тамару. Она впервые почувствовала неясное ощущение опасности, исходящее от этого мужчины.
- Я любовалась твоей картиной. Сколько все-таки в ней экспрессии... Какая экзальтация!
- Не пойму, когда ты лжешь, а когда говоришь то, что думаешь на самом деле, - усмехнулся Марат, нервически потирая холеные руки.
Короткие черные, как смоль волосы, чуть топорщились на висках, когда он смеялся. Капризно изогнутые губы, черные, как омут глаза. Загорелый, гибкий как пантера, и такой же опасный. Тамара засмотрелась. У нее опять возникло чувство, что она встречала его раньше...Гораздо раньше... Эти черные глаза, усмешка... От него исходил аромат сильного и властного самца, который так притягивает женщин.
'Не удивлюсь, если он обманывает меня с другими женщинами, - вдруг подумала она. - И, все-таки... Кого он мне напоминает'? - Я не лгу, и ты знаешь это. - Тамара закинула руки ему на плечи, прижалась всем телом. - Так хочу тебя, прямо здесь.
Марат быстрым движением руки задрал ей юбку, его пальцы сдвинули нить стрингов, погрузившись в горячую влажность влагалища.