– Ты не обедала?
Перевела взгляд на покрывало у берега. Поверх него лежали вареные яйца, свежий хлеб, зеленый лук, пироги, овощи, нарезанное мясо и сыр… Поняла, что настолько голодная, что за краюшку хлеба многое отдам. Например, обиду и немного гордости – запросто! Ренальд заметил это и, улыбнувшись, поманил за собой.
Приподняв подол платья, я расположилась по другую сторону от его высочества и без стеснения набрала на фарфоровую тарелку еды, щедро приправила луком и солью. Столовых приборов не полагалось, поэтому я взяла помидор рукой, обмакнула в соль и откусила.
Есть какая-то магия в том, чтобы есть руками целые овощи. Не нарезанные на дольки, не сдобренные соусами и приправами, не тушеные или вареные, а именно такие, какими их создала природа! А уж кушать на свежем воздухе, рядом с водой, когда по губам течет пряный сок, а язык немного щиплет от едкой соли… Мм! Природа сама по себе подстегивает аппетит и я жадно наслаждалась пищей, не думая о том, как выгляжу со стороны.
Рен кинул на свою тарелку мясо с овощами и присоединился к трапезе. Мы некоторое время ели молча, устроив тарелки на коленях и глядя на спокойную гладь озера. За все время, что я здесь гуляла, никогда не встречала ни других участниц, ни эйсфери, ни слуг. Разве что с Аидой и Эмиреком мы тут бывали, но без меня они к озеру не ходят.
А я полюбила это место. Оно приносит покой и умиротворение. Напоминает о доме, немного смягчает тоску.
– Скучаешь по ним? – неожиданно спросил Ренальд, будто прочитав мои мысли.
– Что?
– Твои родители, жених, – пояснил он, прожевав. – Скучаешь по ним?
Я отложила кусок буженины и посмотрела на его высочество с осуждением.
– Вы желаете услышать от меня честный ответ или правильный?
– Вы? – мужчина изогнул бровь и усмехнулся. – Не так давно мы разговаривали на равных и делились самыми нелепыми мыслями.
Я вспомнила ту нашу беседу, когда мы обсуждали самые смешные поступки из детства и невольно рассмеялась. Рен рассказывал, что был страшным озорником и любил подшучивать над близкими. Однажды он опрокинул в кастрюлю с ухой кадушку соли и с ехидством наблюдал, как семья будет есть. Отец сразу понял, откуда уши растут и заставил Рена съесть две тарелки этого супа! С тех пор кронпринц озоровать перестал, но память о том злополучном супе осталась на всю жизнь. И так он красочно это рассказывал, что я смеялась до слез.
– Только не говори, что вспомнила тот суп, – предупредил принц, лукаво прищурившись. – Эту историю мало кто знает, и я не особо горжусь своим поведением в те годы.
– Тебе было шесть. Все дети шалят, – смахнула проступившие в уголках глаз слезы. – Твой отец… Ваш отец… Король, – я замялась, путаясь в словах. – Он очень мудрый мужчина.
– Да, папа такой, – грустно протянул Рен и налил в мой бокал сока. – Я должен извиниться за поведение в кабинете. И за то, что сразу не сказал, кто я. Но ты так страстно желала избежать со мной встречи той ночью, что я не пожелал тебя расстраивать.
– Очень великодушно с вашей стороны.
– Эйвери, давай договоримся. Когда мы наедине – веди себя как прежде. Мне уже давно не было с кем-то так легко, как с тобой. Я не хочу это терять.
Усмехнулась, отпивая сок.
– Вам не кажется, что все это довольно странно?
– Мои извинения?
– В том числе. Аида объяснила, почему вы меня поцеловали. Вы – объяснили, почему не раскрыли своего происхождения. Но прежние отношения между нами невозможны.
– Почему? – изумился Ренальд.
Открыла рот, чтобы ответить, но нашлась не сразу.
– Потому что…
Принц поднял брови и ехидно улыбнулся.
– Ладно, я… Хорошо. Из-за разницы в нашем положении!
– Она была изначально, когда ты думала, что я обычный аристократ.
– Хорошо, не аргумент. Из-за того, что теперь я ваша невеста.
– Кстати об этом, – взгляд Ренальда вмиг утратил веселость. Мужчина отставил свой бокал и произнес: – Я хотел поговорить с тобой по поводу отбора. Точнее, заключить сделку.
– Сделку? Разве у меня есть, что вам предложить?
– Скажу откровенно. Я плохо разбираюсь в женщинах. Сегодняшнее испытание стало для меня настоящим кошмаром, – Рен закатил глаза и поежился. – Слезы, страх, волнение, попытки меня обаять, лесть, лицемерие, заискивание… От этой фальши у меня внутри все сводит. Как и ты, я всего лишь хочу счастья. Разве это так много?
Рассуждая о собственных бедах, я ни разу не поставила себя на место Ренальда. Аида говорила, что он влюблен, но при этом вынужден уделять внимание другим женщинам. Сложно представить, что он чувствует. А о чувствах его избранницы вообще молчу!