В августе 1945 года старый друг по Форт-Сэму в Хьюстоне написал Эйзенхауэру, что он и другие в Сан-Антонио "готовы организовать клуб «Эйзенхауэра в президенты»". Эйзенхауэр ответил, что ему льстит предложение, "но я должен сказать тебе со всей возможной решительностью, что нет для меня ничего противнее любой политической деятельности. Я надеюсь, что никто из моих друзей никогда не поставит меня в положение, когда я должен был бы публично отказываться от политических амбиций". Мейми он написал: "Многие поражаются, что у меня нет ни малейшего интереса к политике. Я их не понимаю" *12.
Что он действительно хотел, так это уйти в отставку. Когда это не получилось, он хотел, чтобы с ним была жена. Осуществления первой цели ему пришлось ждать шестнадцать лет, а второй — полгода.
Через пять дней после капитуляции Айк писал своей жене, что он разрабатывает политику, которая сделала бы возможным ее приезд к нему в Европу. Он хотел, чтобы она приехала, как только найдется удобное жилье, но предупреждал, что это дело непростое и потребует времени, потому что "страна разорена... Страшная картина. Для меня загадка, почему немцы допустили такое!" *13.
4 июня Эйзенхауэр написал Маршаллу. Он предложил привезти в Германию жен солдат и офицеров, выполняющих оккупационные обязанности. А затем изложил и свою личную просьбу. "Должен признаться, что последние шесть недель были для меня самыми тяжелыми за всю войну, — писал он. — Все дело в том, что я страшно скучаю по своей семье". Он писал, что ему надо видеть Джона, тогда приписанного к 1-й дивизии, хотя бы раз в месяц, что, конечно, было недостаточно. А что касается Мейми, то его беспокоило ее здоровье (ее только что положили в больницу с хронической простудой, вес ее снизился до 102 фунтов). В своем эмоциональном прошении он объяснял: "Напряжение последних трех лет сказалось на моей жене, а поскольку у нее уже много лет страдает нервная система, я чувствовал бы себя спокойнее, если бы она была рядом со мной" *14.
В этом письме можно выделить три момента. Во-первых, глубину любви Айка к своей жене. Во-вторых, его озабоченность тем, что о нем скажут люди. В-третьих, его неизбывное подчинение Маршаллу. В конце концов, Эйзенхауэр имел точно такое же звание, как и Маршалл, — он был пятизвездным генералом. Другие пятизвездные генералы — Арнольд, Макартур и Маршалл — имели своих жен при себе на протяжении всей войны. Эйзенхауэр наверняка знал, что Макартур не спрашивал разрешения Маршалла, чтобы привезти жену в свою штаб-квартиру. Эйзенхауэру не требовалось разрешения Маршалла, чтобы жить вместе со своей женой; ему достаточно было пригласить ее.
Ответ Маршалла тоже экстраординарен, чем и вызвал последующий шум. Маршалл отнес это письмо на консультацию к Президенту. Трумэн сказал "нет", Мейми не может ехать в Европу, это было бы несправедливо по отношению к другим. Десятилетия спустя, много позднее разрыва с Эйзенхауэром, во время, когда разум его уже угасал, Трумэн сказал репортеру Мерлю Миллеру для книги "Ничего не скрывая", будто Эйзенхауэр написал в июне 1945 года Маршаллу письмо, прося разрешения развестись с Мейми и жениться на Кей. По Трумэну, он и Маршалл решили, что не могут разрешить такое. Они ответили Эйзенхауэру "нет", пригрозили сломать ему карьеру, если он решится на развод, и уничтожили письмо *15.
Эта история часто мелькала в прессе в 1973 году, и ей многие верили, хотя она была абсолютной неправдой. Эйзенхауэр не хотел разводиться с Мейми, он хотел жить с ней.
Уважение Эйзенхауэра к Маршаллу и забота о собственной репутации были столь сильны, что, отвечая на письмо Маршалла, в котором тот отказал ему в просьбе, он извинялся перед ним за то, что побеспокоил личной проблемой. Эйзенхауэр писал, что понимает, "насколько это невозможно с точки зрения логики и общественной репутации" *16. Затем он сообщил дурные новости Мейми, заверив ее, что "я не менее тебя устал от этой долгой разлуки, в моем возрасте она особенно тяжела". Он писал ей, что говорил с Джоном и убедил его забрать заявление о переводе на Тихий океан, чтобы они могли хотя бы время от времени видеться. "Джонни очень хочет попасть на Тихий океан, — писал Эйзенхауэр Мейми, — но он понимает, что я одинок и нуждаюсь в нем" *17
Джон позднее писал, что месяцы после капитуляции были, "возможно, периодом моих самых теплых отношений с отцом". Он находился в получасе езды от штаб-квартиры Эйзенхауэра. "Отец был очень одинок в то время и подавлен после всех треволнений войны", — признавал Джон и пытался помочь отцу, проводя с ним как можно больше времени. Он ездил с ним и в командировки, включая и сногсшибательную поездку по Америке в июне *18.