Молодым офицером Эйзенхауэр хотел послужить в войсках на рядовой должности, подальше от Вашингтона и штабов, но Макартур не отпускал его. В 1935 году закончилось пребывание Макартура на должности начальника Генерального штаба (Рузвельт и так продлил его на один год против правил), Эйзенхауэр снова стал думать о назначении в войска. Но тут Макартур "огорошил меня". Конгресс проголосовал за статус члена "содружества" для Филиппин, наметив полную независимость на 1946 год. Новому филиппинскому правительству, возглавляемому Мануэлем Кезоном и националистической партией, требовалась армия. Кезон пригласил Макартура в Манилу в качестве военного советника для создания такой армии. Макартур принял приглашение, но настоял, чтобы Эйзенхауэр сопровождал его в качестве помощника *22.
В конце сентября 1935 года Эйзенхауэр присоединился к Макартуру, который ехал на поезде в Сан-Франциско, откуда они должны были отплыть в Манилу. Эйзенхауэр провел в Вашингтоне шесть лет. Ему нечем было похвалиться. Продвижения по службе не произошло; ни ему, ни другим офицерам не удалось убедить правительство начать перестройку национальной обороны; он не служил в войсках и, казалось, обречен был навсегда оставаться штабным офицером.
Однако он мог гордиться высокой оценкой собственных профессиональных умений со стороны Макартура. 30 сентября 1935 года начальник Генерального штаба написал ему письмо, в котором давал высокую оценку Эйзенхауэру и его "успешному выполнению трудных задач, требующих владения военной профессией во всех главных составляющих, а также аналитических способностей и умения выражать себя публично". Макартур благодарил Эйзенхауэра за его "постоянную преданность... нелегкому долгу, хотя ваши личные желания были связаны с возвращением в действующие части, с более активной армейской службой, к которой вы прекрасно подготовлены". Он заверил Эйзенхауэра, что полученный опыт пригодится ему в будущем руководстве войсками, "поскольку все проблемы, которые ставились перед вами, с точки зрения верховного командования, всегда решались удовлетворительно".
Все эти похвалы, типичные для Макартура (и совершенно заслуженные), были приятны, но заключительный абзац письма, должно быть, принес Эйзенхауэру боль. Макартур писал: "Многочисленные просьбы от командующих различными армейскими службами откомандировать вас в их распоряжение, полученные мною за последние годы, лишний раз доказывают вашу высокую репутацию как выдающегося солдата. Я могу лишь добавить, что эта репутация совпадает с моей собственной оценкой" *23. Эйзенхауэр хотел бы, чтобы Макартур выполнил хотя бы одну из этих просьб и отпустил его. Но он не сделал этого, и Эйзенхауэр уехал в Манилу.
В январе 1939 года, вскоре после сорокавосьмилетия, Эйзенхауэр сформулировал свое личное представление о счастье. Его брат Мил-тон попросил у него совета о предлагаемой ему новой работе. Эйзенхауэр написал, что "только счастливый в работе человек может быть счастлив дома и с друзьями. Счастье в работе означает, что ее исполнитель понимает ее значимость, что она соответствует его темпераменту, возрасту, опыту и возможностям" *24.
Эйзенхауэр служил на Филиппинах с конца 1935-го по конец 1939 года. Все, что он там делал, не укладывалось в его собственные понятия о счастливой жизни. Работа его была неблагодарной и не соответствовала ни его возрасту, ни способностям. Она же оказалась и ужасно бесполезной, потому как, когда пришло время испытаний, японцы в 1941 году легко разгромили филиппинскую армию, которую он помогал создавать. Его тесные и теплые отношения с Макар-туром стали официальными и холодными. Его лучший друг погиб в катастрофе. Мейми болела и большую часть времени была прикована к постели. Единственный член семьи, которому хорошо жилось на Филиппинах, — это Джон. Если Эйзенхауэр и научился чему за годы работы с филиппинской армией, так это манипуляциям с национальным бюджетом.
А дело в том, что Макартур имел обыкновение поручать все конкретные дела своим подчиненным, что означало на практике ежедневные встречи Эйзенхауэра с Кезоном для решения проблем строительства и финансирования новой армии. Эйзенхауэр умолял Макартура встречаться с Кезоном хотя бы раз в неделю, но Макартур отказывался. "Он, видимо, думал, что это умаляло бы его положение" *25