В ночь на 7 июля Петерс прибыл в ВЧК. В эти часы он принял на свои плечи новое бремя — был назначен временно председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии. И не лишними здесь будут высокие слова — взял на себя огромную ответственность за все, на чем держалась в эти дни Советская власть.
Свою позицию к происходящему, отношение к Брестскому миру он выразил так: «Ленин всегда честен с рабочими. Он не вертится, как флюгер на ветру. Ленин, защищая Брестский мир, откликнулся на изменение объективных условий».
За плечами Екаба были уже и чекистский опыт, школа Дзержинского, который, по словам Петерса, «делал много сам, а главное — учил своим примером… как надо работать».
Теперь от каждого революция требовала все без остатка — ум, руки, наконец, если понадобится, жизнь. Ибо решалась судьба страны. Чтобы обезопасить центр ВЧК, Петерс приказал выставить сторожевые посты от Сретенки до Кузнецкого моста, исполнение проверил лично. Подкреплений ждать было неоткуда.
Пришедшему ночью сотруднику «Известий ВЦИК» Петерс сказал:
— Видите сами, сейчас говорят винтовки!
До утра наборщики типографии успели скомпоновать обзор «Город ночью», где, в частности, говорилось: «У входа в ВЧК дежурит большой отряд вооруженных матросов и латышей. В самом помещении… расположилась масса вооруженных защитников, по лицам которых можно судить, что у них напряженное и в то же время бодрое настроение.
В одной из комнат, где помещается кабинет тов. Петерса, царит оживление… принимаются доклады начальников отрядов, трещат телефоны. Ставший во главе комиссии во время задержания тов. Дзержинского молодой и энергичный тов. Петерс совершенно спокойно делает распоряжения по объединению всех мер, направленных для безболезненной ликвидации безумной провокации».
Ликвидировать мятеж Ленин поручил Председателю Высшей военной инспекции Н. И. Подвойскому, командующему Московским военным округом Н. И. Муралову и командиру латышской стрелковой дивизии И. И. Вацетису.
К концу дня пошел дождь. В комнате, где Вацетис изучал карту города, оперативные данные, зажгли свечи, так как электрическая станция не работала. Сведения были не утешительны: под покровом густого вечера левые эсеры захватили Главпочтамт, начали рассылать антисоветские воззвания. Посланные отбить почту две роты успеха не имели, многие перешли к эсерам. Начальник штаба дивизии, подчиненной Вацетису, бывший полковник царского генштаба отказался от должности, покинул штаб.
— Вы революционеры. Вы знаете, за что вы погибаете, — оправдывался он, — а я за что?
Вацетис назначил нового начальника штаба, стал срочно собирать силы, находившиеся в Москве: латышские стрелки, образцовый полк, школа курсантов. Надежных было крайне мало — их давно поглотили фронты. Троцкий, тогда народный комиссар по военным делам, потребовал немедленно отстранить Вацетиса от командования, мотивируя это тем, что тот — кадровый полковник старой армии, воспитанник Академии генерального штаба, хотя после Октября и вставший на сторону Советской власти. Члены ЦК Латвийской социал-демократии, к которым обратился Ленин с запросом о Вацетисе, поручились за надежность бывшего полковника. Троцкий, однако, не успокоился. Настоял (во имя революции!), чтобы к Вацетису приставили четырех комиссаров. Ночью Троцкий несколько раз звонил: не сбежал ли полковник?..
Комиссар латышской дивизии К. А. Петерсон намекнул Вацетису на сверхбдительность известного лица и положил руку на его плечо: держись, мол, дружище.
В два часа ночи 7 июля Подвойский и Вацетис прибыли в Кремль, где было темно и пусто. Огромное помещение освещалось лишь маленькой электрической лампочкой, подвешенной высоко под потолком. Ленин вышел из-за двери и быстрым шагом подошел к Вацетису. Тот доложил: не позже 12 часов дня «мы будем полными победителями в Москве». Ленин крепко пожал ему руку, сказал отрывисто, горячо:
— Спасибо, товарищ. Вы меня очень обрадовали.
Утром 7 июля Москва тонула в густом тумане. Серобелая пелена где затрудняла, а где и облегчала действия преданных Вацетису стрелков и красноармейцев. Ночью все же удалось выбить левых эсеров из Главпочтамта. А с утра взялись очищать от них узкие переулки, снимать мятежные посты на Яузе. Эсеры собрали силы на Чистых Прудах.