Гром Александра
Екатерина. Цена слова
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗЕМЛЯ
3 декабря 2007 года
Колокольчики над головой раздражающе звякают. Худая девушка за прилавком на несколько секунд отвлекается от разговора по телефону. Короткий оценивающий взгляд, и мне выносят приговор: внимания недостойна.
— Правда?! И что он тебе сказал? — цветочница демонстративно поворачивается ко мне спиной.
Хамство обыкновенное. Могла бы ради приличия чем-нибудь руки занять! Теперь остается только запастись терпением, благо, это одна из немногих моих добродетелей. Пусть вспоминаю я о ней лишь тогда, когда твердо уверена в том, что она окупится.
В тишине магазина несколько раз раздаются бессмысленные, но эмоциональные восклицания. Их громкость вполне способна сделать собеседника продавщицы глухим.
Я рассматриваю яркие букеты, демонстрирующие чей-то оригинальный вкус.
Колокольчики безмолвствуют, и девушка сдается:
— Извини, у меня покупатель. Я потом перезвоню.
Она втискивает телефон в задний карман брюк и поворачивается ко мне.
— Что вы хотели?
— Я ищу лилии.
Взгляд густо подведенных глаз устремляется на стеллаж с готовыми композициями в поисках букета из нужных цветов. Ну, уж нет! Тигровую или ярко-розовую «прелесть» я не хочу.
— Девушка, мне белые нужны.
— Белые закончились. — Покрытые блеском губы недовольно кривятся, а рука с жутко красивым маникюром тянется за телефоном.
Вполне предсказуемая реакция, но не для того я так долго ждала, пока на меня обратят внимание, чтобы отступиться в шаге от цели. Вот сейчас и проверю, как глубоко хамство пустило свои корни.
— Посмотрите, пожалуйста, вдруг у вас все же осталось два цветка. Оформлять их не нужно.
Понимание мгновенно загорается в глазах девушки.
— В газету заворачивать? В смысле, если найду — заворачивать?
— Если вас не затруднит.
О чудо! Это затруднений не вызывает!
Расплатившись, выхожу на улицу. Колокольчики провожают меня металлическим перезвоном. Пока я тратила чужие и собственные нервные клетки, погода окончательно определилась со своими планами. Снегопаду быть. Крупные белые хлопья густо валят с неба, и на поиски ожидающего меня такси уходит какое-то время.
Вела любила снег. Я к нему отношусь довольно спокойно. Жаль только, он сегодня сухой. Ломкий хруст под ногами напоминает звук трескающегося от удара зеркала. Зеркала, даже целые, меня раздражают. В машину сажусь со вздохом облегчения. Водитель потрепанного жизнью и дорогами представителя отечественного автопрома крайне озадачен такой реакцией.
Путь до кладбища скрашивает Rasmus, то и дело звучащий на моем телефоне. К великому недовольству таксиста я не обращаю внимания на мобильный. Стасу я еще вчера сказала все, что хотела, добавить нечего. Ну, а если ему так хочется сажать свою батарею — это его проблема.
Церемония закончилась, но народ не торопится расходиться. Небольшая группа людей окружила мать Велы. После каждой порции соболезнований на трагически-печальном лице женщины появляется вымученная улыбка. Мне это напоминает какой-то фарс. Стараясь избавиться от неприятного впечатления, окидываю взглядом толпу — ощущение искусственности и неискренности лишь усиливается. Только двое скорбят по-настоящему. Это отец Велы и ее сестра. Мужчина смотрит на могилу так, будто не может до конца поверить, что там лежит его дочь. Он плачет, сам того не осознавая: просто изредка вытирает глаза и недоумевает, откуда берется влага. Света (кажется, так ее зовут) стоит рядом, мертвой хваткой вцепившись в его рукав. Опасается, что отец не удержится на ногах? Или сама боится упасть?
— Инночка! — звонкий голос Велиной мамы привлекает внимание к кружку соболезнующих. Его как раз покидает какая-то высокая худая женщина. Что-то мне везет сегодня на особ с такой комплекцией!
Взгляд «Инночки» пылает любопытством и энтузиазмом. Нездоровый интерес этой дамочки направлен на какого-то темноволосого парня и… на меня! Жесть! Я разворачиваюсь и спокойным шагом направляюсь к выходу с кладбища. Правда, зачем спешить? Незнакомец стоит ближе, а догонять меня эта тетка точно не станет.
По логике вещей, выйдя за ограду, я должна бы почувствовать удовлетворение. Что-то такое даже успевает мелькнуть на моем эмоциональном радаре, но тут я замечаю Стаса. Теперь бежать некуда. Он считает так же и дорогу переходит не спеша.
От привычного поцелуя в макушку я уворачиваюсь. Стас хмурится.
— Что у тебя с телефоном? Я тебе звоню с самого утра.