Через несколько минут опять раздался звонок. Голос был «все тот же веселый, но мне показалось, что не такой уж юный»:
— Олег Александрович, это действительно я — Екатерина Алексеевна. Меня не было в Москве, ездила в командировку в Италию…
Стриженов понял, что это не обман.
— Извините, Екатерина Алексеевна, — пояснил Олег Алексеевна. — Спасу никакого нет, звонит постоянно бог знает кто и под всякими именами.
— Ну, ничего, бывает… — сказала министр и перешла к делу: — Олег Александрович, я хотела бы вас видеть.
— Когда?
— Ну, сейчас. Я на работе.
— А который сейчас час? — уточнил невыспавшийся Стриженов.
— Уже час дня.
— Значит, час дня… — начал рассуждать вслух Олег Александрович. — Ну, сейчас встану… Побреюсь… Приму душ… Позавтракаю… В общем, часа через два буду у вас.
— Вот и хорошо. Я вас жду, — рассмеялась Екатерина Алексеевна.
Входя в здание на улице Куйбышева, Стриженов боялся, что Фурцева его уговорит, беседуя один на один. Однако в кабинете, вопреки ожиданиям актера, сидели члены коллегии Министерства культуры СССР, представители Отдела культуры ЦК КПСС, директор «Мосфильма» Владимир Николаевич Сурин и руководство съемочной группы «Войны и мира». Олег Александрович, по его признанию, «внутренне ощерился и сказал себе: „Ну что же, примем бой!“»
Фурцева встала и пригласила Стриженова сесть возле себя. Он оказался напротив Сергея Аполлинариевича Герасимова.
— Как поживаете, Олег Александрович? — задала вопрос Фурцева.
— Отлично, — заверил Стриженов.
— Может быть, вас что-то не устраивает? — медовым голосом уточнила министр. — Может быть, вам что-нибудь нужно? Расскажите, мы вам во всем поможем.
— Мне ничего не нужно, все есть. Живу хорошо.
После тактической паузы Фурцева перешла к сути «проблемы»:
— Олег Александрович, я вернулась из командировки, и мне доложили, что вы отказались играть в «Войне и мире». Вот я и попросила вас приехать, чтобы от Вас лично узнать: почему?
— Я просто раздумал. Мне не хочется.
Если бы Фурцева была одна, Стриженов, вероятно, рассказал бы всё как есть, а поскольку для Екатерины Алексеевны МХАТ был перманентной головной болью, она бы, скорее всего, поддержала решение об отказе от съемок — для кадрового укрепления главного драматического театра страны.
— Как? Вам не хочется сыграть любимый образ молодежи? — задала что-то уж совсем странный вопрос Фурцева. И тут же получила в ответ:
— Нас в школе и в институте тоже, Екатерина Алексеевна, учили, что любимыми образами молодежи являются Павка Корчагин и Овод. А вот то, что князь Андрей Болконский является любимым образом молодежи, — об этом слышу впервые.
Фурцева побагровела:
— Но мы же вас утвердили. Прекрасные пробы. Зачем же вы пробовались?
— Меня попросили. Я решил доказать.
Стриженов не стал тыкать в пальцем в того человека, который его об этой пробе попросил.
— Ну а дальше? — уточнила Фурцева.
— Дальше — раздумал. Не хочется.
— Но вы понимаете, что это — «фильм по особому заданию»?! — спросила Екатерина Алексеевна, словно убежденная, что все в курсе, что значит «фильм по особому заданию». И в том, что все, кому предлагают в нем сняться, должны быть вне себя от счастья. Олег Александрович позднее узнал, что «по особому заданию» — это «и новая квартира, и звания, и всевозможные блага». Однако о своем решении не пожалел.
— А для меня вся жизнь — по особому заданию, — парировал Стриженов. — В творчестве так не бывает: одно делают левой пяткой, спустя рукава, а другое — «по особому заданию».
Герасимов схватился за голову. Правда, Стриженов не понял отчего: «то ли от ужаса, то ли подавляя смех»[627].
Это был нокдаун. Фурцева в растерянности молчала. Стриженов этим воспользовался и перешел в контратаку:
— Знаете, Екатерина Алексеевна. В последнее время в прессе, когда пишут обо мне, заканчивают свои опусы одним и тем же: у Стриженова все хорошо, публика его любит за те роли, которые он играет, но мы ждем от него образ советского положительного героя… Так зачем же вы меня опять в князья, в эполеты?.. Нет! Я буду ждать и искать «советского положительного героя».
Это уже был нокаут. После паузы (надо полагать, мхатовской) Фурцева сказала:
— Ну что же… Это благородное дело…
И Фурцева тут же поручила Сурину «попросить наших сценаристов, чтобы поработали специально в расчете на Олега Александровича».