Кто-то подхватил его, и они исчезли…
Стоит ли удивляться, что «Живой» сразу же стал «мертвым».
Приказ о снятии с репертуара «идейно порочного» спектакля начальник Управления культуры Исполкома Моссовета Борис Евгеньевич Родионов подписал 12 марта 1969 года[874].
В 1969 году спектакль на Таганке «Тартюф», поставленный Юрием Любимовым, был разрешен специальной комиссией по «приемке» спектакля, однако вызвал много замечаний со стороны Министерства культуры. О характере этих замечаний и о претензиях к критике, в целом положительно оценившей постановку, лично высказалась Екатерина Фурцева в докладе на партсобрании министерства 4 марта:
— Сейчас появился на Таганке спектакль «Тартюф» Мольера. Есть разные точки зрения, но то, что сделал Театр на Таганке с этой пьесой, заслуживает самого глубокого анализа, потому что эта пьеса послужила режиссеру поводом для всяких режиссерских штучек. Там и обращение к Фантомасу, и обращение к осветителю «Митрич, выключи свет!».
Екатерина Алексеевна сделала вполне логичный вывод:
— Неправильно, что [газета] «Советская культура» поддержала этот спектакль[875].
В начале 1970 года Главное управление культуры Исполкома Моссовета включило спектакль «Десять дней, которые потрясли мир» в программу мероприятий к столетию со дня рождения В. И. Ленина[876], что было ударом, нанесенным по Министерству культуры Борисом Покаржевским.
Фурцева не привыкла долго оставаться в долгу. Поскольку взять крепость по-буденновски «наметом» не удалось, Екатерина Алексеевна приступила к планомерной осаде. Московский театр драмы и комедии на Таганке упорно не выпускали из столицы. Директор театра Николай Лукьянович Дупак жаловался 5 октября 1970 года начальнику Управления культуры Исполкома Моссовета Борису Евгеньевичу Родионову на то, что «на протяжении нескольких лет наш театр, к сожалению, не выезжал на гастроли, хотя неоднократно ставил этот вопрос»[877]. Какая уж там заграница!
Театр просил разрешить гастроли в Ленинграде и Киеве в 1971 году, Свердловске, Челябинске — в 1972 году, Риге, Вильнюсе — в 1973 году. Московскому руководству предлагали также, как вариант, отпустить театр на гастроли в Одессу и Львов, Горький и Казань. Гастрольный репертуар театра составляли спектакли: «Десять дней, которые потрясли мир» по Джону Риду, «Мать» М. Горького, «Добрый человек из Сезуана» и «Жизнь Галилея» Бертольта Брехта, «Что делать?» Николая Чернышевского, «Тартюф» Жана-Батиста Мольера, «Час пик» Ежи Стравинского, «Антимиры» Андрея Вознесенского, «Послушайте» Владимира Маяковского, «Павшие и живые» (сценическая композиция Юрия Любимова на стихи Вл. Маяковского, Николая Асеева, Давида Самойлова, Владимира Грибанова), «Пугачев» Сергея Есенина, «А зори здесь тихие» Бориса Васильева (выпуск планировался на 1971 год), «Гамлет» Уильяма Шекспира (выпуск планировался в середине 1971 года). Борис Родионов дипломатично отправил послание театра своим сотрудникам, с тем чтобы последние внести свои предложения. А какие могли быть предложения, когда позиция министра культуры была известна?[878] Конечно, гастроли по стране и за рубежом — вещи разные, но и на внутрисоюзные гастроли выпускать сомнительные спектакли никто не стал.
Екатерина Фурцева 23 ноября 1970 года лично доложила на заседании Секретариата ЦК КПСС о неправильной, «явно антипартийной» позиции Юрия Любимова, который пытался поставить в Театре на Таганке «явно невыдержанную» с идейной точки [зрения] пьесу Евгения Евтушенко об Америке. Поскольку идейное содержание деятельности Театра драмы и комедии было сомнительным, Екатерина Алексеевна хотела, чтобы Секретариат ЦК КПСС поручил Министерству культуры СССР внести «соответствующие предложения об укреплении руководства Театром на Таганке»[879].
Положение театра упрочилось после выпуска 6 января 1971 года спектакля «А зори здесь тихие» по повести Бориса Васильева. Спектакль понравился лично Леониду Ильичу, постановку даже выдвинули на Государственную премию. По легенде, Екатерина Алексеевна Фурцева сделала всё, чтобы премия Юрию Петровичу Любимову не досталась, и он нашел что ответить министру культуры:
— Да ведь мне и не надо, у меня Сталинская премия есть[880].
Екатерина Алексеевна вообще старалась максимально дистанцироваться от Юрия Петровича и возглавляемого им коллектива. Все переговоры с Театром драмы и комедии на Таганке велись Фурцевой и руководством театра через ее заместителя Константина Васильевича Воронкова.