«Надрания», как говаривал Владимир Ильич, дали свои плоды. На Бюро МГК под председательством Фурцевой 20 июля заслушали и обсудили доклад Исполкома Моссовета о готовности столичных организаций к проведению фестиваля. В обсуждении принял участие первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Шелепин, резюмировала услышанное Екатерина Алексеевна. Были приняты к сведению заверения в том, что все основные работы по благоустройству, оформлению площадей и магистралей, обслуживанию участников фестиваля и обеспечению общественного порядка будут закончены к 26 июля[226], то есть за два дня до торжественного открытия.
Торжественное открытие VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов за мир и дружбу состоялось 28 июля. Праздник вылился в «яркую и волнующую демонстрацию горячего стремления молодежи всего мира укреплять дружбу, активно бороться за мир»[227]. Из информации Советского подготовительного комитета при ЦК ВЛКСМ, направленной для сведения секретарем ЦК ВЛКСМ Владимиром Ивановичем Залужным секретарю МГК КПСС Ивану Тихоновичу Марченко, следует, что праздник произвел исключительно сильное впечатление на зарубежных гостей, причем процесс «таяния льда»[228] у тех иностранных участников, которые вначале прибыли в Советский Союз настороженными, сдержанными, а то и просто недоверчивыми, был значительно ускорен.
Точно в намеченный срок, 28 июля, в 11 часов 45 минут, от главного входа Всесоюзной сельскохозяйственной выставки началось торжественное шествие участников фестиваля. В празднично разукрашенных автомашинах, одна за другой по направлению к Лужникам в алфавитном порядке следовали делегации Австралии, Австрии, Албании, Бразилии, Бельгии, Гваделупы, Индонезии, Италии и других стран. Приветствовать посланников мира вышли 3 миллиона москвичей.
Церемония открытия состоялась на Центральном стадионе имени В. И. Ленина[229]. В официальной советской прессе на следующий день сообщалось, что прибытие участников «запоздало на час по вине… москвичей, их энтузиазма, с которым они» приветствовали гостей во время их автомобильного шествия по городу. Автобусам с гостями с трудом удалось пробить «себе путь через людское море»[230].
Отклонение от плана, ставшее следствием традиционного московского гостеприимства, дополнительно подогретого интересом к экзотике, более подробно описано в других источниках — мемуарных и фотографических. Сюжет важен для настоящей книги, поскольку без Фурцевой праздник вполне мог обернуться трагедией.
Приём, оказанный москвичами, произвел на иностранных гостей поистине ошеломляющее впечатление, особенно на тех, кто был негативно настроен в отношении Советского Союза.
С первых же минут появления зарубежных гостей на улицах Москвы воцарилась исключительно сердечная и дружественно праздничная атмосфера. Тысячи и тысячи москвичей проявляли различные знаки внимания к иностранным участникам фестиваля, которые до глубины души растрогали их. Многие делегаты, особенно из колониальных и зависимых стран, плакали от радости и восторга признательности советским людям. Они заявляли, что такой народ и такая обстановка, какую они встретили в Советском Союзе, может быть только в стране, где есть подлинная свобода и где хозяином страны выступает сам народ. Именно так и сказал руководитель делегации Камбоджи. Руководитель делегации молодёжи Судана заметил, что подобная встреча может быть лишь в стране великой и свободной. Три делегата из Федеративной Республики Германии заявили: «Если дома рассказать все то, что мы сегодня видели в Москве, нам никто не поверит. Нас могут выручить и подтвердить наши рассказы те фотоснимки, которые мы сделали на улицах Москвы»[231].
Торжественное открытие VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. 28 июля 1957 г. [ЦГА Москвы]
На старых советских фотографиях, сделанных в 1957 году, видно, что праздничная колонна состояла не только из одних автобусов: их не хватило, а потому участников фестиваля везли и в открытых кузовах грузовиков. «С грузовиками при подготовке фестиваля вышла типичная для раннего послесталинского периода незадача, — рассказывал Сергей Никитович Хрущёв. — Все они, колхозные и работавшие в промышленности, числились в мобилизационном резерве армии. В любой момент грузовой транспорт могли призвать на военную службу, а потому красили машины в защитный зеленый цвет. Организаторы фестиваля сочли такое цветовое однообразие не очень подходящим, попросили раскрасить грузовики в веселые тона. Не тут-то было. Зеленая краска предписывалась утвержденной правительством директивой Генштаба, и только он мог ее изменить»[232].
230
Торжественное открытие фестиваля на стадионе имени В. И. Ленина // Правда. 1957. 29 июля.
232
Цит. по: