Фурцева продолжала принимать участие в заседаниях Президиума, которые с каждым годом хрущевского правления становились все более формальными. В ходе утверждения 17 июня проекта действительно значимого документа — Устава КПСС — Екатерина Алексеевна предложила корректировку первого пункта:
— В Уставе записано, что членом партии может быть всякий гражданин. Давайте скажем — любой.
Товарищи предложение поддержали[332], благо фурцевский вклад в редакцию партийного документа оказался, мягко говоря, не велик.
Иначе сложилось обсуждение жилищного строительства, когда после доклада первого секретаря ЦК она выступила с развернутыми предложениями, полученными от столичного руководства: «Я хотела сказать, какие доводы москвичи приводят за восьмиэтажное строительство в Москве. Стройки уже за Кунцево пошли. Здесь, может быть, пойти на восьмиэтажное строительство для Москвы, может быть, для всей страны не надо идти вверх: металла не хватит, но для Москвы [следует] более внимательно рассмотреть [вопрос], потому что страшно расширяются границы Москвы. Транспортировка очень затруднена, люди работают на ЗИЛе, а ездят из других районов. Один километр метрополитена стоит один миллиард. У них (у Метростроя. — С. В.) мысль такая, чтобы [строить] поплотнее, чтобы не расширять границы [города]»[333].
Фурцеву попробовал было поддержать председатель Государственного комитета Совмина по делам строительства и президент Академии строительства и архитектуры СССР Владимир Кучеренко:
— Я и сегодня считаю, что крупнопанельные дома в восемь этажей для молодоженов и холостяков можно строить.
Однако попытку Владимира Алексеевича оказать поддержку Екатерине Алексеевне (и, соответственно, метростроевцам) пресек лично Никита Сергеевич Хрущев:
— Видите, какая формулировка, а мы строим вообще. Сегодня он молодожен, а завтра многосемейный, и это уже для него не годится. Это говорит о слабости позиций, поэтому дается оговорка — для молодоженов и холостяков.
— Я считаю, что если строить пятиэтажные здания, то, видимо, самое рациональное: четыре этажа — для семейных и пятый этаж гостиничного типа — для холостяков и малосемейных молодоженов коридорной системы, — рассудил он.
«Я считаю, что это хорошая система, — уверенно заявил Хрущев и снял некоторое напряжение собравшихся излюбленным способом — обратившись к своей большевистской молодости. — Я сам жил в общежитии Промакадемии (Покровка, 40), и благодарил бога и [Валериана] Куйбышева: он шефствовал над ней. Это было хорошее общежитие, несмотря на то, что клопы там давали большую нагрузку и бодрости придавали»[334].
Январский 1961 года пленум ЦК КПСС назначил очередной, XXII съезд партии на 17 октября 1961 года. На Июньском 1961 года пленуме были заслушаны и обсуждены доклады Хрущева «О проекте Программы КПСС» и Козлова «О проекте Устава КПСС». Высший партийный орган постановил опубликовать оба проекта для всеобщего ознакомления и обсуждения всеми членами и кандидатами в члены КПСС и всеми трудящимися Советского Союза.
Коммунисты констатировали, что утверждение проекта нового Устава «как могучего организационного оружия ленинской партии» будет иметь «огромное значение для всей деятельности партии, укрепления ее единства, повышения активности и самодеятельности партийных масс». В проекте Устава, как и предложил на заседании Президиума ЦК КПСС Никита Сергеевич, предусмотрели новый порядок выборов в высшее партийное руководство и обновления партийных комитетов. При этом, правда, обеспечивалась «преемственность руководства»[335]. Тут явно не хватало прилагательного — хрущевского.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев поздравляет Е. А. Фурцевой с награждением орденом Ленина. Слева — М. П. Георгадзе. [РГАКФД]
Как рассказал в своих воспоминаниях об отце Сергей Хрущев, в 1961 году по предложению Никиты Хрущева выборы нового ЦК проводили в соответствии с новым Уставом КПСС, то есть с ротацией трети его состава и одновременным обновлением состава Президиума ЦК. Фролу Козлову удалось добиться невключения в список, составленный аппаратом под руководством первого секретаря ЦК, Аверкия Аристова, Николая Игнатова, Нурутдина Мухитдинова и Екатерины Фурцевой.