Екатерина III принесла в Министерство культуры СССР «дух» Старой площади — Секретариата ЦК КПСС — со своими кадрами, порядком работы и традициями. Вместе с Фурцевой в Минкульт пришли ее секретари и помощницы из Секретариата ЦК. Важно понимать, что, в отличие от секретарей и помощников любого «рядового» министра СССР, «секретари секретарей» ЦК были ответственными партийными работниками, а отнюдь не вспомогательным аппаратом.
Отсюда и «Потелефоновна». Еще Владимир Ильич Ленин добивался, чтобы аппаратные работники ограждали руководящих деятелей «партии и правительства» от «вермишели», как тогда называли второстепенные и третьестепенные вопросы. Как правило, чисто рабочими отношения секретарей и членов ЦК с их сотрудниками не были. У Климента Ворошилова, в которого некогда, если верить Эдварду Радзинскому, была платонически влюблена Екатерина Алексеевна, за всю его многолетнюю партийную, государственную и военную карьеру сменилось всего-то четыре секретаря, последний из которых — Василий Акшинский, будучи «приставлен» к нему аппаратом ЦК, остался с Климентом Ефремовичем и на закате его жизненного пути, когда старый большевик, состоя в Президиуме Верховного Совета СССР, занимался исключительно диктовками первого тома (второй он, к несчастью или же к счастью для смертельно уставшего от работы с Ворошиловым Василия Семеновича, продиктовать так и не успел) своих бессмертных воспоминаний[412].
Екатерина Алексеевна Фурцева. Дружеский шарж И. И. Игина. 1960-е гг. [РГАЛИ]
Традиция «уходить» партаппаратчиков со Старой площади вместе с их шефами из Секретариата ЦК сложилась еще в далекие двадцатые годы. Однако если своим новым положением (фактически понижением с соответствующим сужением влияния и набора материальных благ) «секретари секретарей», как правило, тяготились, отзываясь о своих патронах весьма нелестно, то случай с нашей главной героиней — редкое исключение из правила.
У Фурцевой, не только политика, но и эффектной женщины, личные отношения с помощницами и секретаршами носили, естественно, значительно более яркий характер (вообще, по наблюдениям Людмилы Селянской, работавшей в Управлении театров Министерства культуры СССР, с мелкими исполнителями, и особенно с женщинами, Екатерина Алексеевна старалась вести себя корректно[413]). Одна из сотрудниц Фурцевой, упомянутая ранее Татьяна Николаевна Саватеева, много рассказывала впоследствии о Екатерине Алексеевне — и только хорошее. Она даже дочку назвала в честь Фурцевой Катей. Та позже рассказывала, что, когда на телевидении снимали программу «Старая квартира», Людмила Зыкина, выступавшая с воспоминаниями о Фурцевой, заметив в зале Татьяну Николаевну, сказала: «Здесь сидит женщина, исключительно преданная Екатерине Алексеевне, которая делала для нее чуть ли не больше, чем вся семья». Подошла к ней и обняла.
Перед уходом с работы Екатерина Алексеевна могла вспылить и много неприятного наговорить своим сотрудницам, однако, даже не доехав до дома, возвращалась с каким-нибудь «милым сувениром» и извинениями.
Личную преданность Татьяны Саватеевой ценил и Николай Павлович Фирюбин: после похорон супруги он передал Татьяне Николаевне особый пропуск на могилу Фурцевой.
Верная помощница женской интуицией чувствовала любое состояние Екатерины Алексеевны, умела предупреждать ее огорчения, заботилась о здоровье, в конце рабочего дня — о цветах в кабинете и прочих деталях, причем делала это незаметно, ненавязчиво. Вместе с начальницей она составляла план на следующий день, никогда не преступая границ своего положения. Фурцева всегда могла на нее положиться, зная, что рабочее расписание будет четким и ничто не забудется[414].