Главное (и практически единственное) достоинство герцогов Ангальтских – это нешуточная древность рода. Ангальт – один из древнейших владетельных домов не только Германии, но и всей Европы. Его основатели сначала носили титул графов Балленштеттских (в каковом качестве впервые в исторических хрониках упоминаются в 940 г.), потом – графов Асканских. Из этого семейства происходили знаменитый Альбрехт Медведь, первый правитель Бранденбурга. В 1212 г. саксонский герцог Генрих как раз и принял впервые титул герцога Ангальтского. Подобное генеалогическое дерево внушает уважение.
Вот только тогда же, в средневековье, сыновья Генриха по тогдашнему милому обычаю после смерти папеньки разделили владения на три суверенных части. И началось… Ангальт на протяжении долгих столетий пребывал в виде уже не трех, а даже четырех частей. Когда в 1853 г. наконец-то объединились в одно целое разрозненные прежде части, Ангальт насчитывал всего-то сто семьдесят тысяч жителей, и площадь его была две с лишним тысячи квадратных километров. То есть речь идет о территории длиной примерно в пятьдесят километров и шириной в сорок. Это, повторяю, весь Ангальт. Теперь разделите на четыре – и сами поймете, что в XVIII столетии Ангальт-Цербст в число великих держав никак не мог входить. У иных мелких российских помещиков именьица были даже побольше…
А потому нет ничего удивительного, что Екатерина появилась на свет не в родном Цербсте, а в прусском городе Штеттине, в Померании, где ее батюшка служил всего-навсего командиром полка прусской пехоты (полк, правда, звался Ангальт-Цербстским). Ну да, вот именно. Наследный принц вынужден был прозаически служить чужому королю за скромное жалованье полковника – крохотное герцогство, которым правил его старший брат, просто-напросто не прокормило бы, надо полагать, кроме законного герцога, еще и наследника престола. И бедолага Христиан-Август с юных лет мыкался на иностранной военной службе, где перед ним не особенно и ломали шапку – таких владетелей в Германии, если помните, насчитывалось три сотни с лишним, всех и не упомнишь, если вы не специалист по геральдике…
Некоторые источники именуют Христиана то «генерал-фельдмаршалом прусской службы», то «губернатором Штеттина». Однако эти посты он получил от Фридриха Великого уже гораздо позже, когда его дочь стала наследницей российского императорского трона – Фридрих был искусным дипломатом… А к рождению Екатерины Христиан, повторяю, был всего-навсего одним из многочисленных прусских полковников, командовавшим размещенным в жутком захолустье пехотным полком (даже, по-моему, не гвардейским).
Но я, помнится, обещал о загадках… Так вот, начинаются они с того, что имя, данное девочке при крещении, нам известно в разных вариантах. Наиболее известным считается «Софья Фредерика Августа» – якобы ее так назвали в честь трех тетушек сразу.
Однако шевалье де Рюльер, секретарь французского посланника в России, очевидец свержения Екатериной мужа и автор интереснейших воспоминаний, отчего-то именует Екатерину… Софьей Фредерикой Доротеей.
Это весьма странно. Об ошибке и речь не идет – шевалье, несмотря на молодость, был толковым и хватким профессиональным разведчиком, два года жил в Петербурге, прекрасно знал немецкие реалии и столь глупой ошибки не допустил бы. Так что нам неизвестно настоящее имя, полученное Екатериной при крещении.
И место ее рождения тоже неизвестно. Сама она – не всегда! – называла в качестве такового Штеттин. Но еще при ее жизни дотошные немецкие историки стали перерывать метрические записи в архивах города Штеттина – и не нашли ни строчки, где говорилось бы о «регистрации» столь знатной особы!
И нигде таких записей на нашли. Еще при жизни Екатерины все материалы о появлении ребенка на свет самым загадочным образом исчезли.
А вот это в сто раз страннее, чем разночтения в имени. Потому что, во-первых, в Германии того времени метрические книги велись аккуратнейшим образом, а во-вторых, речь шла не о крестьяночке из глухих мест, а о наследной принцессе одного из старейших в Европе владетельных родов. Записи о ее появлении на свет просто обязаны были существовать! Хотя бы для того, чтобы удостоверить законность ее рождения, а следовательно, и притязаний на титул и трон! Из-за того, что подобные записи оказывались утраченными или умышленно изничтоженными, в благородных семействах происходило немалое число трагедий. Вспомните роман Коллинза «Женщина в белом». Там оказалось, что один из главных злодеев оказался самозванцем – долгие годы именовал себя «сэром», а потом копнули метрические книги и выяснилось, что о нем там нет никаких записей, потому что он незаконнорожденный, никакой не баронет, а шпана подзаборная… Да мало ли примеров?