Врачи делали все возможное, но бедная девочка «оставалась между жизнью и смертью в течение двадцати семи дней, в продолжение которых» ей «пускали кровь шестнадцать раз и иногда по четыре раза в день».
Сомневаясь в выздоровлении дочери Иоганна, Елизавета предложила привести лютеранского пастора, но Фике умирать не собиралась и прозорливо попросила привести православного священника. Этот поступок прибавил ей популярности при русском дворе.
Фике выздоровела лишь к весне: «Наконец, 21 апреля 1744 года, в день моего рождения, когда мне пошел пятнадцатый год, я была в состоянии появиться в обществе, в первый раз после этой ужасной болезни. Я думаю, что не слишком-то довольны были моим видом: я похудела, как скелет, выросла, но лицо и черты мои удлинились; волосы у меня падали, и я была бледна смертельно. Я сама находила, что страшна, как пугало, и не могла узнать себя. Императрица прислала мне в этот день банку румян и приказала нарумяниться».
Первые шаги при дворе
В середине лета 1744 года София Фредерика Августа перешла из лютеранства в православие и получила имя Екатерины Алексеевны – такое же как у матери императрицы, Екатерины I. На следующий день после крещения Екатерина была обручена с будущим императором.
В те годы она была очень хороша собой. Наилучшее представление о ее внешности создает портрет кисти Луи Каравакка. Девушка была очень стройна, у нее были приятные черты лица, прекрасная кожа и пытливые, умные глаза.
Француз де Рюльер в своих записках отмечал, что юную Екатерину отличали «приятный и благородный стан, гордая поступь, прелестные черты лица и осанка, повелительный взгляд». «Длинная шея, особенно со стороны, образовывала отличительную красоту, которую она движением головы тщательно обнаруживала. Большое открытое чело и римский нос, розовые губы, прекрасный ряд зубов… Волосы каштанового цвета дивной красоты, черные брови и… прелестные глаза, в коих отражение света производило голубые оттенки, и кожа ослепительной белизны. Гордость составляла отличительную черту ее физиономии».
Но несмотря на эту гордость, Екатерина была полна готовности подстроиться как под непредсказуемый нрав императрицы Елизаветы Петровны, так и под сложные обычаи русского двора. Она никогда не шла на поводу у своих прихотей и была готова смирять себя, дабы достичь цели и упрочить свое положение. А смиряться ей приходилось ежедневно, ежечасно. Жизнь молодой Екатерины в России была очень трудна. Много позднее Екатерина назовет свою бытность великой княгиней «восемнадцатью годами тоски и одиночества».
Екатерина II и книги
Страдая от одиночества, Екатерина много читала. «Никогда без книги, и никогда без горя, но всегда без развлечений», – так она вспоминала свою молодость. Начала девушка с романов. Надо сказать, что модные романы того времени имели романтические сюжеты и изобиловали чувственными описаниями любовных сцен. Особой популярностью пользовались книги французской писательницы XVII века мадам де Скюдери, описывавшей куртуазные похождения современных ей парижан под видом античных героев и весьма вольно обращавшейся с историческими реалиями. Не был обойден вниманием молодой Екатерины и Брантом – автор хроник придворной жизни времен Екатерины Медичи, описавший амурные похождения «галантных дам» и их кавалеров. Подобное чтение разжигало чувственность юной девушки, но, увы, ничего подобного этим романтическим описаниям в реальной жизни ее не ждало, ведь отношение к ней жениха оставалось прохладным.
Утратив веру в куртуазный мир, описанный в книгах, Екатерина перешла к более серьезной литературе. Она стала читать труды Вольтера, которые, по ее собственному признанию, произвели перелом в ее сознании; потом принялась за «Всеобщую историю», четырехтомный философский словарь Бэйля и «Дух законов» Монтескье – прогрессивный трактат по политической философии, выразивший основные идеи Просвещения, проповедовавший отмену рабства и разделение властей.