Регентша Луиза попросила разрешения отправить своего церемониймейстера Бодэна навестить мальчиков в Педрасе, дабы донести до них вести о скором освобождении. В сопровождении многочисленной стражи этот человек отправился в Кастилию, куда и добрался в сентябре 1529 года, после многочисленных проволочек, устроенных испанцами. Беглое описание встречи, оставленное Бодэном, дает представление о том, как тяжело и одиноко жилось Генриху и его брату, дофину Франсуа. После ожидания в Педрасе церемониймейстер наконец получил дозволение войти в крепость, где нашел детей в маленькой темной камере со стенами в десять футов толщиной, единственным окошком, расположенным слишком высоко, железными решетками и запорами. Из предметов обстановки — только соломенные матрасы. Когда взгляд Бодэна упал на двух жалких, исхудалых ребят, он заплакал. Потом поклонился им и пояснил, что их ждет скорое возвращение домой. Дофин повернулся к своему тюремщику, объясняя, что не понял ни слова из сказанного этим человеком и пусть тот «говорит на языке этой страны». Маркиз Берланга, отвечавший за безопасность и жизнь пленников в Педрасе, вышел, оставив Бодэна с мальчиками, после чего Бодэн повторил свои слова по-испански. Пораженный, церемониймейстер спросил, неужели дофин забыл свой родной язык. Принц сообщил: мол, с тех пор, как у них забрали их свиту, он больше не говорит по-французски. В этот момент вмешался Генрих со словами: «Братец, это же церемониймейстер Бодэн». Дофин признался, что узнал Бодэна, но симулировал неузнавание при Берланге.
Затем дети засыпали гостя вопросами: как дела дома, как их семья, король и их друзья. Принцам разрешили выйти в соседнее помещение, где они жадно припали к окну, вдыхая свежий воздух. Бодэн заметил также двух маленьких собачек. Один из стражей сказал: «Это единственная радость, которая была здесь у принцев». А другой добавил: «Вы видите, как обращаются с сыновьями короля, вашего господина. Никакой компании, кроме солдат… И никакого учения…» Даже карлика у них забрали. Испанцы, боясь, как бы Бодэн не применил какого-нибудь колдовства, дабы увести детей у них из-под носа, запретили измерить их (а он хотел сообщить королю их рост), а также не позволили снабдить принцев новой одеждой — вдруг она тоже содержит чары… Бодэн не мог сдержать слез, когда перекрестил принцев на прощание и вернулся домой сообщить о печальных результатах своей миссии.
После многих трудностей и проволочек наконец настало время обменять дофина и Генриха на золото. Сбор нужного количества денег для освобождения сыновей обернулся для Франциска серьезной проблемой. Несмотря на горячие заверения богатейших людей Франции и союзных земель о пожертвованиях на выкуп, деньги они давали крайне не охотно. Приходилось напоминать не по одному разу, уговаривать, умолять… Промахи Франциска дорого обошлись королевству. Когда нужная сумма была наконец собрана, проверена и взвешена, выяснилось, что недобросовестные чиновники прихватили часть звонкой монеты, и пришлось искать новые источники. Но вот золото готово. Снова был выдержан строгий протокол, учитывавший все детали.
Король сделал ответственным за золото и саму процедуру обмена знаменитого рыцаря, барона Анн де Монморанси. Коннетабль Кастилии привез своих подопечных к реке Бидассоа в сопровождении сестры императора, Элеоноры, томившейся в монастыре в ожидании замужества с Франциском[18]. Обмен, назначенный на март 1530 года, состоялся только
1 июля, почти через год после подписания договора в Камбрэ.
За день до назначенного срока коннетабль Кастилии обвинил Монморанси и французов в оскорблении своей чести. Он заявил, дескать, без полного извинения от правительства Франции обмен придется отложить. Несколько месяцев подряд Монморанси старательно выполнял малейшие обязательства, следуя каждой букве договора, а теперь самонадеянные испанцы угрожают затянуть дело на неизвестный срок! Разгневанный Монморанси предложил дать личное удовлетворение коннетаблю. К счастью, боевая репутация наместника короля была хорошо известна испанцам, и они тут же забыли о своих претензиях, сменив гнев на милость. На следующий день обмен состоялся.
18
Элеонора и Франциск уже были обвенчаны «заочно», но желательно все же было провести официальную церемонию по всей форме, в присутствии представителей обеих сторон.