Но Екатерина и ее мать еще не сделали свой выбор. Никто из четырех кандидатов пока не сошел с дистанции, хотя чаша весов в руках вдовствующей императрицы и ее дочери все больше склонялась в пользу эрцгерцога Фердинанда. По мнению Марии Федоровны, он располагал всеми необходимыми добродетелями: мужеством, умом и характером. Дамы планировали вырвать Фердинанда из лона его семьи, оградив тем самым эрцгерцога от ее влияния. Он должен был переселиться в Санкт-Петербург: «Получив руку моей дочери, он обеспечит себе и своему потомству столь блестящее положение и столько преимуществ, о коих в Австрии он и мечтать не смел»{27}. Без всякого стеснения переключившись с Франца I на Фердинанда, Мария Федоровна и Екатерина демонстрировали Габсбургам невиданные в истории русско-австрийских отношений щедрость и великодушие. Не обладая необходимыми полномочиями, они предложили эрцгерцогу чин фельдмаршала, а также должность губернатора Финляндии или Курляндии, пенсию в размере 150 000 руб., из которых 30 000 можно было бы положить в банк в пользу будущего потомства. Каждая из дочерей, рожденных в браке с Екатериной, должна была получить содержание в размере 50 000 руб. В случае если Фердинанд переживет Екатерину и уедет из России, он по-прежнему будет получать пенсию в размере 50 000 руб. Эти предложения могли стать основой превосходного брачного договора. Но Фердинанд не желал покидать венский двор, будучи купленным за деньги, да и сам австрийский император не хотел связывать себя со столь назойливыми и эмоциональными женщинами. Он был просто шокирован поведением великой княжны из России, которая в своих брачных проектах резво перепрыгивала от императора к великим герцогам, всякий раз придумывая себе новые сердечные привязанности и нисколько не беспокоясь о том, что такая настойчивость может выглядеть весьма неприлично.
Однако император Франц, несмотря на свое негативное отношение к императрице и ее дочери, был в 1807 г. весьма заинтересован в укреплении связей с Российской империей. Он был недоволен тем, что в Тильзите Наполеон и Александр игнорировали интересы Австрии. Главные сражения с корсиканцем еще предстояли. А пока Франц решил не заключать никаких скандальных в политическом отношении брачных союзов и, не привлекая внимания, усилить армию. В письме к Марии Федоровне и Екатерине Куракин горько сожалел о неудачном завершении своей миссии: «Я раздражен, мрачен, я, можно сказать, безутешен оттого, что вынужден отказаться от таких радужных надежд, которые лелеял с момента нашего доверительного разговора с графом фон Штадион. Радость, с которой он разделял мои чувства, всесторонние преимущества, которые могли бы получить Австрия и Россия благодаря укреплению существующего между нами союза с помощью родственных связей между монархами, все это питало меня надеждой, что мои намерения будут поняты и без промедления осуществлены и я смогу представить Вашему Величеству лишь приятные доклады, а мое заветное желание — способствовать устроению будущего счастья великой княжны Екатерины — будет близко к осуществлению. Я заранее предвкушал, какое удовольствие буду при этом испытывать. Итак, с нетерпением ожидал я возвращения императора и ответа графа фон Штадион. Но когда прошла неделя после прибытия императора, а фон Штадион продолжал сдержанно молчать, мое терпение лопнуло, и, не предвидя ничего хорошего, но движимый усердием и страстным желанием сделать все для великой княжны, чтобы как можно скорее прийти к цели или по крайней мере узнать основания, по которым я мог бы отказаться от своих намерений, я решил сохранять молчание до тех пор пока сам фон Штадион не прервет его»{28}.