Прибыв в августе 1809 г., после прекрасного путешествия на корабле по Ладожскому озеру и Волге, в свой новый дворец в Твери, Екатерина и Георг без промедления приступили к работе. Принц был назначен губернатором и главноуправляющим путями сообщения. Стремясь сделать все как можно лучше, он со свойственной ему основательностью стал знакомиться со своей губернией и соседними территориями. Но всюду, куда он приезжал, его встречали равнодушие чиновников-бюрократов, коррупция и взяточничество. Добросовестный губернатор столкнулся с массой нерешенных проблем, но людей, на которых можно было бы положиться, можно было пересчитать по пальцам. Принц не знал ни самой страны, ни менталитета населявших ее людей, а абстрактные представления о России у самой великой княгини ограничивались территорией императорских резиденций. Но на стороне обоих был авторитет императора и собственное мужество. Действовать нужно было умело, тактично и вместе с тем твердо и решительно. В трех подчиненных им губерниях — Тверской, Ярославской и Новгородской — проживало около двух миллионов человек, занимающихся в основном сельским хозяйством.
Ни сам Георг, ни его супруга не воспринимали должность губернатора как формальную обязанность. Они не хотели быть просто представителями власти, в то время как более или менее прилежные чиновники вели бы всю административную работу. Прежде всего Георг организовал деятельность губернаторской канцелярии и управления путей сообщения. Горы неразобранных бумаг высились вокруг него. Статс-секретарь Федор Лубяновский после первой своей встречи с принцем и великой княгиней без особого энтузиазма сообщал, что пришел к губернатору с единственным предписанием, а попрощавшись, ушел от него с целой кипой документов. Кошмарный сон для бюрократа!
Среди высокопоставленных чиновников Лубяновский не отличался особым усердием, и Екатерина с Георгом старались найти новую мотивацию для него и других государственных служащих. В случае с Лубяновским эффективными оказались такие приемы, как назначение его действительным статским советником, ободряющие слова императрицы-матери: «Будьте одним из наших!», а также многое другое. Но секретарь чувствовал себя уязвленным и был недоволен тем, что Екатерина Павловна постоянно контролировала его, лишая покоя. В своих воспоминаниях он писал, что «великая княгиня редко упускала хоть один день, чтобы в моем присутствии не войти в рабочий кабинет принца и не поговорить также и со мной. Это счастье я приписывал прежде всего отсутствию у нее более возвышенных занятий в условиях замкнутой придворной жизни». Лубяновский, вероятно, предполагал, что княгиня только и делала, что вмешивалась в служебные дела своего мужа. Но придворный чиновник поступил бы в высшей степени опрометчиво, вздумай он каким-либо образом критиковать ее. Нет, хотя из того, как он описывал якобы лестное для него внимание со стороны княгини, можно понять всю степень воспринимаемого секретарем как нахальство и дерзость вмешательства Екатерины в обязанности губернатора: «Богатый, возвышенный и быстрый, блистательный и резкий ум изливался из уст Ее Высочества с волшебною силою приятности в речи. С большим любопытством она расспрашивала и желала иметь подробнейшие сведения о лицах, но не прошедшего века, а современных; не жаловала скромных и почтительных моих отзывов, не верила им, любила сама говорить обо всем; из бывших тогда на сцене лиц, начиная с самой высшей ступени, никого не помню, мимо кого Ее Высочество изволили бы молча пройти; а заключения ее всегда были кратки, законченны, решительны, часто нещадны».
Находящийся в подчинении у великой княгини чиновник дал ей довольно меткую и точную характеристику. Для подтверждения своей правоты он ссылался на авторитет принца Георга: «Существуют возвышенные души, которые могут довольствоваться только совершенством, поэтому в их глазах все, что не лишено недостатков, выглядит убогим, слабым, ничтожным и смутным. Не могу скрывать, я нередко бывал удивлен, когда слышал, как она говорила, и даже принц не мог при таких обстоятельствах сохранять хладнокровие»{45}. Описанную Лубяновским во всех деталях ситуацию мы можем охарактеризовать коротко: неуемная любознательность великой княгини и ее стремление всех поучать, от которых даже принц временами должен был защищаться, так сильно действовали на нервы не слишком добросовестному чиновнику и так злили его, что он наконец дал Екатерине повод указать ему на дверь. Его место занял статский советник Серебряков.