– Ахти, неужто без благословения, обвенчались, – испуганно воскликнула Перекусихина.
– Обвенчались, дорогая Мария Саввишна и дальше поехали на бал. Сие случилось четыре года назад, а стало известно лишь недавно.
– Ай-да, Капнист! Ай-да, Львов! А красив ли он?
– Весьма. Видела его совсем недавно: кудрявый, волосы черные, глаза голубые, черты лица красивые. Сказывают, он остроумен, занимается опричь архитектуры, археологией, складывает вирши. Теперь он почетный член Академии художеств.
– Вона как! – удивленно покачала головой Перекусихина. И что же, как у него с Машенькой?
– Недавно удалось им получить согласие ее родителей. Лишь в последний момент, когда все было готово к венчанию, молодые люди признались, что женаты уже четыре года. И те, чтоб даром не пропали их труды касательно венчания, поженили лакея и горничную.
– Ну, теперь, знать, сей Львов при должности, при положении и не беден? – задорно испросила Протасова.
– Теперь при деле, но не знаю, богат ли? Но мыслю, не беден, понеже ему покровительствует сам Александр Безбородко.
– Ну, тогда не стоит нам беспокоиться, у него все в порядке, – успокоилась Перекусихина.
– А что же сей архитектор построил уже, али нет?
– Ведаю, что благодаря Безбородке получил заказ на постройку Почтамта, коий, как вы знаете, строится уже третий год.
– Почтамт! Знатное дело! Ну, узрим в скорости, что за талант достался Машеньке Дьяковой.
– Хорошая история, – отметила Перекусихина, – с хорошим концом. Дай Бог им счастия!
– Вот и пожалуйста, Мария Саввишна, не красавица, а такового красавца отхватила, четыре года мучился, а ждал.
– Да, хороша сказка, – неохотно подтвердила и Протасова. – Вот в скорости приедут мои сиротки – племянницы, тогда увидите настоящих красавиц!
Разговор пошел о ее внезапно осиротевших пяти племянницах, которых, по просьбе их тетки, государыня разрешила привезти во дворец.
Анна Никитична пришла к простому заключению:
– Стало быть, мать их умерла, а брату, калужскому губернатору, Петру Степанович Протасову, тяжко с ними без жены. Тем паче, что младшенькая – еще совсем несмышленое дитя. Как их звать то?
– Александра, Екатерина, Анна, Вера, Варвара.
– Комнаты уже выделены, осталось установить кое-какую мебель, – делилась Протасова, хмуря свои черные, чуть ли не лохматые, брови, – уж не знаю, какoвая из меня получится воспитательница. Добро бы – одна или две племянницы, а то сразу пятеро. Легко ли! – сетовала она.
– Не бойся, подруга. А мы для чего? Поможем, – весело ободрила ее Анна Никитична. – Взяла на воспитание и молодец! Сказалась груздем – полезай в кузов! Где бы мне, бездетной, кто подкинул хоть одну племянницу… Давай, Анна Степановна, возьму из твоих половину?
– Так и быть, – засмеялась Королева. – Две с половиной – твои!
Мария Саввишна отметила:
– Ну, теперь Анне Степановне будет, чем порядочным заняться. Девицам надобно будет изучать языки и все прочее.
– А то! – согласно кивнула Протасова. – Красавицам должно быть и умными. Не инако!
Дневник императрицы:
29-го июля отряды шейха Мансура атаковали Григориполис с гарнизоном в один батальон мушкетеров во главе с полковником Вреде, но были отбиты.
Вышел в свет первый театральный журнал в России «Russiche Teatralien», изданный немецким актером Зауервейдом. Вышло три книжки оного журнала, под руководством Ивана Елагина.
Появился молодой пиит, соперник Княжнину, некий Иван Крылов. Сказывают, богатырского телосложения, коий пишет сатирические и другие вирши. Недавно написал «Клеопатру». Актер Дмитриевский весьма хвалил ее. Надобно будет прочесть, дабы оценить. С удовольствием прочла полный текст «Песнь о Нибелунгах» Весьма замечательны в ней Зигфрид и Кримхильда.
Несмотря на то, что государыня в самом начале своего царствования притеснила духовенство, проведя секуляризацию их земель, но святые отцы ее любили. Скорее всего, из-за того, что она не пропускала церковные службы, и где бы, и когда бы она ни прибывала в новые места, всегда являлась в первую очередь в церковь или собор, дабы присутствовать на литургии. Опричь того, сына и внуков растила в духе Божьем..
Законоучителем и духовником внуков, наставником в христианском законе, Екатерина Алексеевна избрала протоиерея Андрея Афанасьевича Самборского. Прекрасный выбор Екатерины не раз подвергался осуждению, понеже на него смотрели, как на человека светского, лишенного глубокого религиозного чувства. Наблюдая за протоиреем, перлюстрируя его переписку с Великим княжичем Александром, Екатерина пришла к выводу, что наставления Самборского преисполнены истинно христианским духом. Императрица, приняв во внимание долголетнее его пребывание за границей, разрешила ему носить светскую одежду и брить бороду, что вызвало всякие нарекания в закулисье двора.