Удивленный дипломат сказал ей об этом, чем весьма развеселил ее. Она бросила взгляд на Ермолова:
– А что, Александр, ты тоже утомился?
– Ничуть, государыня-матушка! – ответствовал Ермолов бодро, с улыбкой.
– Вижу, вижу, утомился! – возразила Екатерина и обратилась к дипломату:
– Не говорит ли оное, граф, что я, в свои годы, весьма здорова и могу дать фору молодым повесам своей выносливостью?
– Я себя считал вполне крепким малым, но теперь вижу, к своему стыду, что мне далеко до Вас, Ваше Величество!
Екатерина засмеялась.
– Полно, граф, вы ехали сюда, уже утомившись, а я в то время была еще в постели, так что не беспокойтесь, с вами все в порядке.
Ласково взглянув на него, она кокетливо предложила:
– Приглашаю вас сегодни на эрмитажное собрание в семь пополудни. Коли пожелаете, оставайтесь здесь на некоторое время. Не опаздывайте на собрание. Думаю, вам будет не скучно с нами, совсем уже не молодыми людьми.
На сию сентенцию, граф с горячностью ответствовал:
– Ваше Величество, всем известно: никому не может быть скучно там, где присутствует императрица Екатерина Алексеевна!
Улыбаясь, Екатерина продолжила:
– По утрам я занимаюсь делами. В оное время вы можете читать, писать, гулять, словом, делать все, что вам угодно. Потом вам будет предложен скромный, но вкусный обед. В послеобеденное время мы с Александром Перовичем свободны для вас, можно встречаться за игрой или побеседовать о чем-то. Ухожу я обычно довольно рано, в девять часов. Так, что вы, молодежь, можете продолжить вечер, встречаясь друг у друга. Есть у вас близкий приятель, граф де Сегюр?
– Еще не приобрел, Ваше Величество. Из всех, мне ближе всего граф Людвиг Кобенцель, весь же дипломатический корпус – мои приятели.
Екатерина ласково кивнула ему:
– Похвально, граф! Господин Кобенцель, полагаю, хороший друг!
Немалой заботой Иностранной Коллегии и, вестимо, императрицы Екатерины Алексеевны была Грузия, находящаяся под покровительством России уже полтора года. С тех пор, как в Георгиевске был подписан с ней договор, на первый план выдвинулся вопрос об удобном и безопасном сообщении Кавказской линии с Закавказьем. С оной целью между Моздоком и подошвою Главного хребта теперь строится на правом берегу Терека колико укреплений. Первое из них, от Моздока, Екатерина пожелала назвать Григориополисом, второе – оставили прежним-Кумбелей, третье – Потёмкинским, самое же южное, замыкавшее вход в Дарьяльское ущелье – Владикавказом.
Павел Потемкин сообщил еще прошлой весной об освящении крепости Владикавказ. Крепость, снабженная двенадцатью пушками, предназначалась для того, чтобы служить, как и другие укрепления, охранным пунктом сообщения России с Грузией. С основанием русской крепости Владикавказ, началось строительство Военно-Грузинской дороги.
Ничего удивительного Екатерина не находила в том, что заложение оборонительной линии от Моздока к подошве Кавказа вызвало крайнее неудовольствие у многих горцев, понеже она преграждала тот путь, по которому они получали невольников из Грузии и препровождали их на продажу в турецкие города Эндери и Анапу. Вестимо, они будут возмущаться, потеряв таковую легкую возможность поживиться!
В конце весны, девятого мая, Екатерина написала указ на имя Павла Потёмкина, Саратовского и Кавказского генерал-губернатора, с повелением:
«В построенной крепости при входе в горы кавказские позволяем мы соорудить церковь Православного нашего закона, употребить на оную и на украшения её, оставшиеся в Кизляре из суммы на приласкание кумыков и прочих народов; при том наблюдать, чтобы духовенство в церкви и крепости не употребляло народам тамошним притеснений или принуждений».
Почти следом, к началу лета Екатерина получила сообщение, что горцы стали всё чаще нападать на крепости. Гарнизоны от Моздока до Владикавказа не были в состоянии предохранить дорогу в Грузию от нападений. Вследствие оного на Совете было решено бросить недавно возведённые укрепления, а находившиеся в них команды вывести в Моздок, строения же взорвать и предать огню. Что было незамедлительно и учинено. Почти следом за сим, императрица получила сообщение о внезапной смерти имеретинского царя Соломона, и вступлении на трон его внука, Соломона Второго.