Сегодня Свято-Екатерининский собор снова полон верующих. Первое, что увидит наблюдатель, заглянув внутрь сквозь старовскую классицистскую колоннаду, – это деревянное и железное ограждение вокруг одиноко стоящего белого мраморного надгробия. Надгробие длиной семь футов и шириной три фута располагается под куполом церкви, в самом её центре. Под большим позолоченным крестом на камне выбита надпись:
Фельдмаршал
Светлейший князь
Григорий Александрович
Потёмкин-Таврический
Родился 30 сентября 1739 года
Умер 5 октября 1791 года.
Похоронен здесь 23 ноября 1791 года
По краям мраморной плиты – семь позолоченных розеток, на каждой из которых выгравированы названия военных побед Потемкина и его городов[167]. У входа в церковь старушка продаёт свечи. Потёмкин? «Подождите священника, отца Анатолия», – говорит она. Отец Анатолий, длинноволосый блондин с голубыми глазами, невозмутимый, как многие представители духовенства провинциальных городков, принадлежит к новому поколению молодых православных священников, выросших при коммунизме. Он рад показать иностранцу могилу Потёмкина. Никто не открывал склеп уже несколько лет, и чужестранцы никогда не заходили внутрь.
Отец Анатолий зажёг шестисвечник и открыл незаметную деревянную дверку в центре церкви. Вниз вели крутые ступени. Отец Анатолий, указывая путь, прилепил горячим воском к выступу стены первую свечу. Она осветила узкий проход. Идя вперёд, он прикреплял к стене остальные свечи, пока не подошёл к маленькой комнатке: когда-то в ней было множество икон и покоились гробы Потёмкина – серебряный, свинцовый и деревянный; «всё это было украдено коммунистами». Посреди склепа стоял на возвышении простой деревянный гроб с начертанным на нём крестом. Священник расставил остальные свечи, чтобы осветить помещение. Затем открыл крышку гроба: внутри лежал небольшой чёрный мешок, в котором хранился череп и немногочисленные кости князя Потёмкина. Вот и всё.
Нам остаётся лишь одна загадка: его сердце. Его не захоронили в Голии вместе с внутренними органами и мозгом, а поместили в золотую урну. Но где же она? Самойлов писал, что её разместили под престолом Екатерининского собора, однако отец Анатолий не видел никаких следов урны. Самым вероятным представляется сценарий, в котором сердце увёз архиепископ Иов Потёмкин в 1818 году. Куда же? – в имение Браницкой или в Чижово, где светлейший князь желал быть похоронен? По сей день чижовские крестьяне уверены, что сердце князя погребено у семейной церкви, где он когда-то учился петь и читать.
Это было бы прекрасным финалом: сегодня империя, которая стольким обязана Потёмкину, рассыпается на части, и большинство земель, завоёванных им, уже не принадлежит России. Если его внутренности покоятся в Румынии, а кости – на Украине, то, пожалуй, его сердцу самое место лежать в русской земле.
От автора
Когда речь идёт о личности, вокруг которой ещё при жизни было сочинено столько злонамеренных мифов, представляется важным сказать об источниках. Мне посчастливилось обнаружить много доселе неизвестных и не опубликованных документов в различных архивах. В XIX веке многие архивные материалы были опубликованы в СИРИО и ЗООИД, а также в исторических журналах (РА и РС) и собраниях документов, например, «Бумаги Потёмкина» Дубровина (СБВИМ). Одним из важнейших источников также послужил опубликованный «Архив Князя Воронцова». Во всех упомянутых источниках удалось найти сведения, на которые раньше не обращали внимания или попросту позабыли о них. Например, в СИРИО опубликован «Дневник моего путешествия в Германию» Ришельё и рассказ Екатерины о потёмкинском бале – тексты, крайне редко принимавшиеся во внимание западными учёными. Все эти источники бесценны и, как правило, весьма точны, хотя при всякой возможности я старался сверяться с оригинальными документами.
Недавно опубликованная В.С. Лопатиным переписка Екатерины и Потёмкина представляет собой титанический исследовательский труд, плод двадцати лет работы, и я часто обращался к этому изданию. Без него теперь нельзя обойтись ни одному специалисту по этой эпохе. Но даже в этот том, вмещающий в себя более 1000 писем, вошли не все материалы, и некоторые записки партнёров ещё подлежат каталогизации. Лопатинское собрание переписки Суворова и Потёмкина и его рассказ об их взаимоотношениях также достойны обязательного прочтения, поскольку его исследования позволили пересмотреть устоявшуюся позицию историков по этому поводу. При всём вышесказанном повествование Лопатина порой излишне романтизировано – к примеру, он полагает, что Екатерина действительно была матерью Елизаветы Тёмкиной и родила её в Москве в 1775 году, а также, что императрица посетила Чижово по пути из Могилёва. Его датировка писем всегда аккуратна и правдоподобна, но в некоторых случаях – как, например, с письмами, упоминающими Калиостро, – данные западных учёных свидетельствуют, что их следует датировать более поздним временем. С восхищением и благодарностью за проделанный Лопатиным монументальный труд я позволил себе скорректировать датировки или по крайней мере высказать свои сомнения.
167
В верхнем ряду – «Очаков 1788, Крым и Кубань 1783, Херсон 1778». В среднем ряду – «Аккерман 1789» и «Екатеринослав 1787». Внизу – «Бендеры 1789» и «Николаев 1788».