В первые месяцы замужества Екатерины люди, покидавшие ее новый двор, далеко не всегда делали это под давлением Елизаветы. Однажды неожиданно исчез камергер Екатерины граф Захар Чернышев. Он был в числе молодых придворных, которых Екатерина и Петр пригласили в большую, выложенную подушками повозку во время путешествия в Киев незадолго до свадьбы. Но отъезд графа под предлогом дипломатического поручения не имел никакого отношения к императрице. Инициатива исходила от матери молодого человека, которая умоляла Елизавету отослать ее сына. «Я боюсь, что он может влюбиться в великую княгиню, – говорила его мать. – Он не сводит с нее глаз, и когда я это замечаю, то дрожу от страха, как бы он не совершил необдуманного поступка». На самом деле интуиция не подвела ее. Захар Чернышев действительно находил Екатерину привлекательной и несколько лет спустя признался в этом.
Следующим отъездом, о котором никто не сокрушался, было отбытие давнего мучителя Петра – Отто Брюммера. Весной, предшествовавшей свадьбе, семнадцатилетний Петр был наконец формально объявлен совершеннолетним и получил титул правящего герцога Гольштейна. Обладая герцогским титулом, он мог теперь принимать определенные решения. И особенно сильно он хотел избавиться от Брюммера. После того как был зачитан документ, подтверждавший его титул, Петр повернулся к своему заклятому врагу и сказал: «Наконец мое желание исполнилось. Вы слишком долго руководили мною. Я должен предпринять шаги, чтобы отправить вас обратно в Гольштейн как можно скорее». Брюммер старался спасти себя. К удивлению Екатерины, он обратился к ней и просил чаще посещать уборную Елизаветы, чтобы получить возможность переговорить с императрицей. «Я сказала Брюммеру, что ходила туда раз или два, заставала там женщин императрицы, которые удалялись, так что я оставалась одна; я ему сообщила об этом; он мне ответил, что это ничего не значит, и надо продолжать». Екатерина, понимая, что «это могло пойти ему на пользу, но мне не сулило ничего хорошего», ответила графу Брюммеру, что она не хотела бы этого делать. В отчаянии он пытался убедить ее, но безуспешно. Весной 1746 года императрица отправила Брюммера обратно в Германию, назначив ему ежегодную пенсию в три тысячи рублей.
Екатерине нелегко было жить под постоянным присмотром императрицы Елизаветы, но, за исключением ее решительных и совершенно неудачных попыток помочь Марии Жуковой в самом начале своего замужества, юная великая княгиня старалась мириться со своим положением. Петр оказался менее сговорчивым. У него не было особого желания угождать своей тетке. Воинственные и бунтарские настроения часто толкали его на совершение глупых поступков.
Эпизод со смотровыми оконцами служил тому примером. Незадолго до пасхи 1746 года Петр создал у себя в покоях кукольный театр и настаивал на том, чтобы все члены его двора принимали участие в представлениях. С одной стороны комнаты, где он устроил театр, дверь была заделана, потому что она вела в столовую личных покоев императрицы. Однажды, работая над своими куклами, Петр услышал голоса за закрытой дверью. Желая увидеть, что происходит в соседней комнате, он отодвинул ковер и просверлил глазки в двери. К своему удовлетворению, он стал свидетелем частного обеда императрицы и дюжины ее близких друзей. Рядом с его теткой сидел граф Разумовский, который недавно оправился от болезни и был одет по-домашнему, в парчовый халат.