Граф де Сегюр, высокий, стройный бритый моложавый мужчина с выправкой военного (он участвовал в освободительной войне американских штатов[52]) и манерами царедворца, сидел в салоне французского посольства, ожидая гостя. Граф был без кафтана, но в камзоле на бриллиантовых пуговицах и в коротком припудренном и надушенном парике. Перед ним стоял второй секретарь посольства господин де Грасье.
– Вы думаете… – начал Сегюр и умолк, пальцем указав на коробку с только что вошедшими в моду сигарами «Фидибус», стоявшую на круглом, инкрустированном миниатюрами столике.
Господин де Грасье с необыкновенной ловкостью подал послу ящик, потом ножницы для обрезания сигар и, наконец, большие чёрные спички и поклонился.
– Вы думаете, – продолжал Сегюр, – что этот саксонец может быть нам полезен?
– Несомненно, ваше сиятельство, он близкий друг господина Даля, начальника Санкт-Петербургской таможни, и бывает у него на дому.
Сегюр посмотрел на синие кольца табачного дыма, поднимавшегося кверху, и покачал головой.
– Я в этом сомневаюсь, господин Грасье. Господин Даль – старый и честный таможенный чиновник. К тому же всеми делами таможни в действительности ведает Радищев. Это креатура Воронцова, если можно так выразиться, его альтер эго,[53] человек желчный и форменный пуританин… Но, по вашему совету, я всё-таки пригласил Гельбига.
Грасье несколько наклонил голову и сделал неопределённый жест рукой:
– Его величество саксонский король Фридрих Август Третий наследовал Саксонское королевство с весьма расстроенными финансами после Семилетней войны. Его посольство при русском дворе, несомненно, испытывает такие же затруднения.
Сегюр поднял брови:
– Тем не менее и посол и его сотрудники ведут довольно широкий образ жизни…
Грасье улыбнулся:
– Дипломатическая служба даёт возможность получать некоторые дополнительные доходы…
Сегюр пожал плечами:
– Только не для настоящего дворянина, дорогой Грасье…
Грасье опять улыбнулся:
– Я говорю о некоторых саксонских дворянах…
Они прервали разговор, потому что в этот момент лакей лицом министра, в буклях, ливрее с золотым позументом, шёлковых чулках и чёрных туфлях, объявил о прибытии секретаря саксонского посольства.
Сегюр вскинул лорнет на золотой цепочке и приподнялся навстречу гостю.
Господин Гельбиг, человек среднего роста, широкоплечий, в длинном парике, атласном кафтане немецкого покроя, белых чулках и туфлях с пряжками, глубоко поклонился, и букли парика закрыли его продолговатое лицо. Когда секретарь саксонского посольства выпрямился, Сегюр увидел хищный, острый нос и маленькие, хитрые, глубоко сидящие глаза.
«Он далеко не дурак», – подумал посол, усаживая гостя в кресло.
– Курите, мой дорогой Гельбиг!
– Я не курю…
– Тогда я вам советую выпить бокал бургундского!
– Я не пью…
Сегюр ещё раз посмотрел на маленькие глаза своего гостя и решил перейти прямо к делу.
– Не скрою, мой дорогой Гельбиг, я пригласил вас по одному щекотливому делу, и я надеюсь на вашу скромность, которая, как и всякая скромность, не останется без вознаграждения…
Сегюр помедлил, ожидая какой-нибудь реплики со стороны гостя, но тот только молча склонил набок голову.
«Он, несомненно, напоминает какую-то птицу, но какую?» – подумал Сегюр, продолжая разговор:
– Итак, поскольку вы являетесь другом господина Даля, директора Санкт-Петербургской таможни, и будучи уверен в вашем уме и такте, я полагаю, вы могли бы уладить одно небольшое дело в Кронштадтской таможне.
– Очевидно, речь идёт об оформлении грузов для эскадры маркиза де ля Галисоньера?
«Этот подлец уже всё знает!» – подумал Сегюр и, протянув обе руки гостю, воскликнул:
– Ах! Вы необыкновенно проницательны, мой друг!
– Тогда я ничем не могу быть полезным.
– Но почему же?
– Господин Даль не вмешивается в дела таможни. Императрица предоставила ему этот пост, лично его зная, дабы дать ему средства к существованию, несмотря на то, что по возрасту он уже не способен заниматься делами.
– Однако это дело попадёт именно в Петербургскую таможню.
– О нём, несомненно, уже доложили Воронцову, и он поручит его Радищеву.
– Вы знакомы с ним?
– Да, я встречался с ним несколько раз у господина Даля.
– Что это за человек?
– Он говорит очень мало, редко и не прежде, чем его спросят. Но когда есть повод, говорит хорошо и весьма поучительно. Впрочем, он всегда сосредоточен и производит вид человека, не обращающего внимание на то, что происходит вокруг него. У него репутация безукоризненно честного и образованного чиновника.