Она пыталась урезонить Потемкина, разговаривала с ним спокойно, мягко — а он кипятился и мерил комнату шагами, в раздражении кусая ногти. Так продолжалось до тех пор, пока она не поняла, что их отношения так и останутся натянутыми.
Кроме мелких недоразумений, в отношениях между ними возникали и крупные трудности. Разделит ли Екатерина с Потемкиным власть? Какие полномочия намеревается она ему передать? А если она не сделает этого, сможет ли сохранить его любовь?
Потемкин прекрасно понимал, что своим теперешним положением он всецело обязан милости императрицы. «Я — плод твоих рук», — признавался он ей от чистого сердца. Все же его гордость не могла смириться с этим. Разве он не был мужчиной, которому от природы дано право первенства? Разве ее титул императрицы не препятствовал его продвижению и гармонии между ними? Французский дипломат де Корберон, вращавшийся в 1775 году при дворе Екатерины, вспоминал, как Потемкина «раздувало от гордыни и себялюбия», но такие черты его характера, как «веселость, доступность, сговорчивость», отодвигались в тень, уступая место не столь привлекательному сластолюбию, «азиатской вкрадчивости» и явной пассивности.
Борьба за первенство, как в делах любовных, так и в сфере управления империей, стала причиной их разногласий. Между ними все шире становилась пропасть из-за его неуверенности и ее нежелания уступать. «Мы всегда боремся за власть, но никогда за любовь», — писала Екатерина в одной из своих записок. Она стремилась к миру, хотела покончить с неопределенностью и страданиями. Ей нужен был хотя бы один-единственный день «без споров, без дебатов, без выяснения отношений».
Вскоре стало ясно, что дальше так продолжаться не может. И дело было не только в том, что их постоянные стычки и душевное напряжение мешали ее государственной работе. Между ними возникли такие коренные разногласия, которые уже примирить было невозможно.
Для Екатерины на первом плане всегда была работа: неумолимая необходимость заниматься государственным управлением. Это с утра до вечера и наполняло ее дни смыслом. Это было дело ее жизни, которое она назвала своей «metier»[3]. Она и распорядок дня устраивала в соответствии со своей службой. Каждое утро государыня должна была вставать с ясной головой и в спокойном состоянии духа. Ей нравилось рано ложиться в постель, чтобы.1 немного почитать или позаниматься рукоделием, а потом заснуть. Она нуждалась в любви и тосковала по ней, но у нее не было ни малейшего желания позволять этому чувству стать тираном и нарушать душевное равновесие и весь уклад жизни — во всяком случае надолго.
Потемкин по своей природе был совершенно иным человеком. Работа никогда не стояла у него на первом плане. Со стороны могло показаться, что он вообще был не способен работать. Он отдавал явное предпочтение сладкой дреме, лежа на просторном диване, не удосуживаясь даже одеться. В поиске удовольствий и развлечений Потемкин проявлял неистощимую фантазию. Любое развлечение служило предлогом отложить дела до более благоприятного момента.
Вспышки деловой активности были короткими — в часы между сном и размышлениями. Ему была присуща неумеренность во всем — в пьянстве, в утехах любви, пространных религиозных размышлениях, сонливости или сумасбродном бодрствовании. Упорядоченная домашняя жизнь, проповедуемая Екатериной, утомляла его. Любая рутина была для него проклятьем. Два года делил он ложе с императрицей, а потом стал посматривать на других женщин. Вполне возможно, что у него были любовницы.
Все же Потемкин сохранял к Екатерине единственную в своем роде и неугасимую страсть. Оба испытывали друг к другу сентиментальную привязанность. Она по-прежнему оставалась его «маленькой женушкой», он — ее «любимым муженьком». Между ссорами и отчуждением родство умов дарило им радость, помогало осуществить общие устремления. Потемкин жаждал власти и могущества. Екатерина сумела беспристрастно и проницательно оценить его способности. Она хотела наделить Потемкина и властью, и могуществом, отмерив и одного, и другого ровно столько, сколько могла себе позволить.
Так или иначе, но зимой 1775–1776 годов они пришли к соглашению. Потемкин будет ее главным заместителем в делах государственного управления. Но в императорской опочивальне будет заместитель и у него — молодой, приятной наружности, тот, которого Екатерина приспособит к своим вкусам. Потемкину дано было право участвовать в выборе своего сменщика.