Скоро погоня скрылась из виду, теперь мы спокойно плыли на лодке, оставив вёсла и пытаясь поймать ветер парусом. На полу сидел жрец с разбитой физиономией и без нескольких зубов. Весь его вид выражал готовность к сотрудничеству.
— Итак, — я присел рядом и грозно взглянул ему в глаза, жрец вздрогнул и попытался отвести взгляд, — сейчас я буду спрашивать, а ты будешь отвечать. Если попытаешься меня обмануть, я тебя убью, если будешь молчать, я сделаю тебе очень больно, а потом тоже убью. Анечка, сядь рядом, будешь детектором лжи.
Девочка, ничуть не убоявшись ситуации присела рядом.
— Вопрос первый, — я повернул его лицо к себе и приставил лезвие ножа к щеке, — что сказала богиня?
— Она… она сказала, что вас быть не должно, — дрожащим голосом объяснил служитель культа. — Она так сказала.
— Вот мудак, — обронил интеллигентный Иван Петрович, — полдеревни положил за свою тупость.
— И ты решил, что нас следует убить? — спросил я очевидное.
— Ну… я подумал, что раз она говорит, что вас не должно быть… что мне оставалось делать?
— Спокойно нас отпустить и дать возможность самим покинуть этот мир, мы сами этого хотим, но убивать нас для этого не нужно, впрочем, тебе, дураку, не понять.
Он замолчал, не зная, что ответить.
— Вопрос второй: куда течёт эта река?
— Она обходит всю прибрежную территорию, а потом впадает в море.
— Она поворачивает на юг?
Он задумался, видимо, с географией было туго.
— Да, только уже ближе к устью.
— Вопрос третий: что ты знаешь о Храме Золотой Луны?
— Ничего, — он задрожал, видимо, что-то всё же знал.
— Врёт, — подтвердила мои опасения Анечка, — он точно что-то знает.
Привстав с места, я ударил его коленом в лицо, умудрившись ещё раз сломать уже сломанный нос. Жрец упал на спину и некоторое время лежал неподвижно. Я зачерпнул в две горсти ледяной воды и вылил на него сверху, жрец встрепенулся и открыл глаза.
— Если ты надеешься быстро умереть, то оставь надежды. Пока не расскажешь всё, я буду тебя мучить.
Он всхлипнул, кровь из носа потекла ещё сильнее.
— Что ты знаешь о Храме?!!
— Храм, далеко на юге. Туда пускают только посвящённых, там живут духи.
— Дальше.
— Туда, внутрь Храма, не пропускают людей, жрецы только…
— Хватит, — перебил я его, — это нам известно. Нас интересует, как туда добраться, больше ничего. С духами мы поговорим сами.
Его это добило окончательно. Размазывая по лицу кровь и слёзы он начал говорить. Пересказывать его речь полностью нет никакого смысла, но главное мы поняли. Два больших участка, северный и южный, вращаются по кругу, место, где стоит Храм, находится между ними и крутится, как маленькая шестерёнка между двумя большими. Собственно, от нас требуется только пройти две территории, а потом подождать нужного поворота. На пути нас встретит Храм Солнца, который нам придётся пройти. Из его сбивчивых объяснений я не понял, почему, но жрец упорно утверждал, что дорога дальше лежит только через этот храм. Собственно, на этом беседу можно было заканчивать, больше мы не узнаем ничего, но и эта информация давала пищу для размышлений.
— Жрец, — спросил я его, — ты плавать умеешь?
Он кивнул.
Снова схватив за ирокез, я подтащил его к борту, а Кирилл от всей души дал ему пинка в пятую точку, отчего жрец, пролетев метров пять, плюхнулся в воду, словно пушечное ядро. До берега было метров сто, выплывет. Пусть ему его богиня поможет. Впрочем, подозреваю, она тоже не любит идиотов.
Глава двадцать девятая
Сплавляться по реке мы не стали, скудных познаний в географии хватило, чтобы понять, что выигрыш в расстоянии будет невелик. Поэтому мы, оторвавшись от поселения агрессивных дикарей, спокойно направили лодку к противоположному берегу.
В месте причала рос редкий лес, место выглядело нежилым, что нам на руку. Уж лучше шагать одним по диким местам, чем раз за разом отбиваться от желающих нас убить. Огнестрельное оружие пока давало преимущество перед дикарями, вот только они могут и числом задавить, да и запасы патронов вот-вот покажут дно. Зато еда пока есть, нет нужды торговать с местными, в крайнем случае, съедим ездового оленя. Олень, кстати, попался неплохой, крепкий и смелый. Уже одно то, что пережил заваруху со стрельбой и не сбежал, говорило о многом. Боюсь только, что к концу путешествия седым станет.