Наконец, вымотав нам все нервы, ночной гость затих, точнее, не затих, а ушёл, его шаги становились всё тише, пока совсем не исчезли в глубине ночного леса.
— Будем спать? — предложил я.
— Спите, — одобрила Варя, — я до утра подежурю, всё равно заснуть не смогу.
— Вольному воля. — сказал я и, снова завалившись на бок, окончательно вырубился.
Больше нас никто не беспокоил. Открыв глаза, я увидел, что настало очередное сумеречное утро. Варя крепко спала, а Ольга с Анечкой хлопотали вокруг костра. Ноздри защекотал запах мясного супа. Постепенно просыпались и остальные. Кирилл встал, потянувшись до хруста в костях, посмотрел на меня, что-то вспомнил, потом решил уточнить:
— Это ночью было или мне приснилось?
— Было, — не стал я его обманывать, — кто-то ходил вокруг лагеря, большой и толстый, с жёлтыми глазами.
— Чего хотел? — спросил Прокуда, зябко поёживаясь и просовывая руки в рукава пиджака.
— Не сказал, надо посмотреть, что за следы оставил.
Следы рассмотреть при таком свете было непросто. Сломанные ветки, содранная кора на стволах деревьев, а вот следов найти не могли. Максимум, примятые прошлогодние листья. Единственная пара отпечатков осталась там, где он стоял в тот момент, когда я увидел его глаза. Две босые ступни, почти человеческие, очень большие. Умар поставил рядом ногу и сказал, что у него сорок четвёртый размер. У нашего ночного гостя был сорок восьмой, если не больше. И масса его была не меньше массы Кирилла, по крайней мере, следы были гораздо глубже. Но больше всего нас удивило другое, у каждого отпечатка пальца была небольшая дырочка в земле, которую сложно было не заметить.
— Когти, — озвучил инженер то, что у всех вертелось на языке, — стопы, как у примата, но с когтями. Оборотень, наверно.
— А почему не напал? — не понял я, — оборотням ведь положено на людей нападать. Или он умный и понимает, что такое оружие?
— Всё может быть, — он только развёл руками, — я в оборотничестве не силён, их повадки знаю плохо. Сейчас мы отсюда уйдём, а завтра будем внимательнее, допускаю, что он про нас забудет и выберет себе добычу попроще. А если и завтра его услышим, то всё очень плохо, нужно будет убивать. Не отстанет.
— Если ещё раз придёт, — задумчиво проговорила Анечка, — разбудите меня.
— Зачем? — не понял я.
— Попробую поговорить, — спокойно объяснила она, словно каждый день разговаривает с оборотнями.
— Угу.
— Как он вообще на нас вышел? — не понял Кирилл.
— Очень может быть, — всё тем же спокойным тоном объяснил Прокуда, — что это не он вышел, а мы припёрлись в его владения, нашумели, навоняли дымом и, скажем, срубили его любимое дерево, о которое он так любил чесать спину. Допускаю также, что он здесь не один такой, но думать об этом не хочется.
С этими невесёлыми мыслями мы отправились завтракать, попутно разбудив Варю, которая всю утреннюю дискуссию проспала (что для неё было даже лучше). А после завтрака, всё так же буднично, подхватили рюкзаки с припасами и отправились в дальнейший путь.
Тропа, по которой мы шли, раздалась в стороны, став вполне приличной дорогой. Можно было предположить, что проложили её местные мамонты, но на земле отчётливо видна бала колея от телеги. Места обитаемые, или были таковыми совсем недавно. Осталось только людей найти.
С этим были проблемы. Дорога никак не кончалась, лес то редел, превращаясь в большие поляны, заросшие кустарником, но снова густел так, что за пределами дороги ничего не было видно.
Уже наступал вечер, дневные сумерки превращались в полноценную тьму, пелена, застилавшая солнце, куда-то исчезла, и на небе стали появляться звёзды. Неожиданно, за очередным поворотом дороги, Кирилл, идущий впереди, остановился, увидев что-то новое. Аккуратно выглянув из-за его широкого плеча, Иван Петрович недовольно проворчал:
— Вот не люблю я такие ситуации, как раз, когда настала ночь и больше некуда податься, на пути появляется вот это.
У дороги стояла избушка. На ту, с которой мы начали путешествие, она мало походила. Ветхий деревянный сруб, дверь, которая держалась на верёвках, крыша из каких-то прутьев, которые были ветками, но листья с них давно облетели. В единственном окне было стекло, но мутное, разглядеть что-то через него было невозможно. Мне этот домик тоже не понравился. Одно то, что он стоит здесь, наводило на мысли о старом леснике, который по совместительству убийца и людоед.