Неизвестно, чем бы кончилась эта драка, но спас всех Умар, он подобрал арбалет второго охотника и зарядил его стрелой. От стрелы наш противник увернуться не сумел, она вошла ему в бок и сразу снизила его боеспособность. А следом из леса выскочил Скип в своём зверином обличии. Накинувшись на охотника, он рвал его зубами, даже по звериной морде была видна та ненависть, что годами копилась к преследователям. Он рвал его зубами, выдирая куски мяса и заливая кровью всё вокруг. Скоро охотник был мёртв, а сам Скип, отойдя немного назад, начал оборачиваться в человека. Он был ранен, охотник успел несколько раз вонзить кинжал ему в бок.
Вряд ли эти раны были такими опасными, но оборотень наш загрустил, сказал, что сейчас умрёт, хотел бы в зверином обличии, но не получится, оборотень после смерти всегда становится человеком. Он долго благодарил нас, сказал, что давно не встречал таких людей, как мы, сказал даже, что хотел бы пожить человеком в обществе подобных нам. А минут через двадцать ему стало плохо, напал озноб, глаза его помутнели. Кинжалы были отравлены. А ещё через пять минут всё было кончено. Оборотень умер. Мы похоронили его там же, на перекрёстке, поставив надгробный камень без надписи, всё равно, никто из местных её не прочитает. В могилу с ним положили и магический компас, с помощью которого охотники всегда его находили. Если я правильно понял, внутри стеклянной фигурки была капля его крови, которая и заставляла компас работать. Самих охотников мы хоронить не стали, просто оттащили тела в лес, предварительно собрав с них всё полезное. Там было несколько магических артефактов, какие-то эликсиры, или яды, на пузырьках не написано. Прихватили и их мощные арбалеты, хотя теперь, при наличии современного оружия, они нам больше не пригодятся.
Дальнейший наш путь пролегал по относительно цивилизованной местности, хотя в крупные города мы так и не попали. Если верить карте, прошли по самому краю обитаемых земель, и лишь на севере, увидев группу вооружённых людей, решили задержаться. Мы, грешным делом, подумали, что они нас караулят. Я даже похвалил себя за то, что догадался переправиться выше по течению. Мы подошли с тыла, была мысль просто выстрелить им в спину, но решили немного выждать, вдруг засада эта не на нас и добычи станет больше. Ждать пришлось недолго, около получаса, потом подъехали вы, а дальше всё известно.
Иван Петрович подбросил хвороста в костёр и на некоторое время замолчал.
— Давайте трофеи разделим, — предложил я.
Предложение было встречено с энтузиазмом, три свободных карабина ушли Прокуде, Умару и Ольге. Варя получила револьвер шерифа, а Кирилл ещё один револьвер, купленный про запас, который я с трудом выковырял с самого дна рюкзака. Теперь огневая мощь группы была такова, что, встретив недружелюбных местных, мы просто мило улыбнёмся и пройдём мимо, а если они нас будут задерживать, то сами виноваты. И даже этот убийца с мечом уже не казался таким опасным, если он вообще жив.
— А кто ранил Анечку? — спросила Ольга, сама девочка до сих пор спала, не проснувшись даже на ужин.
— Тот самый, о котором нас предупреждал доктор. Убийца, охотник за головами, Люпус какой-то. Нашёл он нас в лесу, недалеко от города, до этого по окрестностям ходил, расспрашивал. Когда уже сваливали из города, он встретил нас. Вы ведь тоже слышали рассказ доктора про то, что убийца этот владеет магией. Вот такой магией он нас и шарахнул, я ничего толком не понял, какой-то светящийся шар, вот только лошади от попадания упали в обморок, все три. Я отлетел подальше, а ребёнка придавило. Револьверы не помогли, он меня обезоружил, потом стал пытать, — я оттянул платок и показал порез на шее, — требовал, чтобы сказал, где остальные, откуда мне было знать, где вы. А Анечка из-под коня вылезла и в спину ему пальнула. А он, прежде, чем помереть, нож метнул, её бы насквозь пробило, но она за пазухой книжку хранила, путеводитель по здешним местам, вот в него нож и воткнулся, ранение неглубокое, испугалась больше.
— Но, по крайней мере, ещё одной проблемой теперь меньше, — заметил Прокуда, — теперь не нужно ждать, что кто-то ударит в спину.
— Увы, — я развёл руками, — когда мы убили этого Люпуса (а я ему ещё шесть пуль в спину всадил), он начал подозрительно быстро разлагаться, так не бывает с людьми, даже на жаре. Прямо вот на глазах гнил. Но это неважно, важно то, что Анечка сказала, будто он жив и ещё вернётся.