Колдовать с парусом было уже не нужно, поэтому мы бегом бросились в трюм и стали вооружаться. Прихватили четыре карабина, револьверы и меч Кирилла. Когда мы вышли на палубу, Кром стоял посередине, медленно поворачивая голову вправо и влево, ожидая нападения. Штурвал он чем-то заклинил, теперь корабль шёл вперёд на автопилоте. Мы встали рядом, ощетинившись стволами.
Некоторое время не происходило ничего, слышался только плеск волн, свист ветра и негромкое поскрипывание снастей. Потом вода под левым бортом забурлила, мы повернулись туда, но змей и не думал высовываться наружу. Ждали так минут десять, никакой реакции со стороны чудовища.
— Ушёл? — тихо спросил я.
— Нет, — Кром покачал головой, — они не бросают добычу. Никогда.
— Откуда здесь рептилия? — проворчал Прокуда, — вода за бортом на точке замерзания, они просто не могут жить в холоде.
— Угу, — ответил я ему. А что ещё можно было ответить. Конечно, не могут, да только в этом мире все всё могут, его шизофреник создавал.
И всё же морская рептилия оказалась умнее нас. Из воды он высунулся так тихо и так быстро, что среагировать мы успели только тогда, когда огромная пасть, полная острых зубов, напоминающих небольшие мечи, распахнулась перед носом Крома. Змей был около полутора метров в обхвате, а челюсти раскрылись на метр. Ещё секунда и капитан наш станет безголовым, вот только что-то пошло не так. Для змея. Пасть его так и застыла, не сумев сомкнуться, а Кром, внезапно улыбнувшись, рубанул тесаком по голове.
Тут очнулись и мы, град пуль начал рвать змеиную плоть, выдирая куски, которые падали на палубу, следом потоками лилась фиолетовая кровь, неизвестно, что было бы дальше, но Кром, метнувшись назад, схватил светильник, в котором горе фитиль в масле и зашвырнул чудовищу прямо в пасть. На этот раз зубы сомкнулись и из пасти выметнулся язык пламени. Змей зашипел и метнулся назад, попутно мотаясь вправо и влево и пытаясь сбить нас с палубы. Если бы ему это удалось, то участь упавшего в воду была бы решена, тягаться с монстром в его родной стихии не получится. Новый рывок снова натолкнулся на Крома, который, осознав свою неуязвимость, пошёл в атаку. Перед ним змей, словно бы, терялся, не зная, что ему делать. А мы продолжали стрелять, едва успевая перезаряжать винтовки. Каждая пуля попадала в цель, змей был изранен, но не отступал.
Противостояние решилось, когда Кирилл, отбросив револьвер, схватил свой меч и, прикрываясь капитаном, как щитом, подобрался к змею на расстояние удара. Полоса волнистой стали, описав широкую дугу, ударила по толстой шее. Я боялся, что клинок просто отскочит от толстой шкуры, но всё прошло, как надо. Сталь вошла в плоть монстра сантиметров на двадцать, а Кирилл потянул за рукоятку, как бы распиливая кожу и мясо, отчего рана стала ещё глубже. Рептилия уже была не рада, что связалась именно с этими людьми, но отступать всё равно не стала.
Следующий удар был колющим, клинок вошёл почти в то же место, а Кирилл продолжал во всю свою немалую силу толкать его вперёд. В отчаянии, змей начал мотать всем телом, пытаясь стряхнуть обидчика, но только ещё глубже загонял в себя смертоносную сталь.
Последний рывок был удачным, Кирилл полетел за борт, но и змею не поздоровилось. Клинок нащупал какой-то важный нерв, разрубив который, получилось убить или парализовать чудовище. Не глядя, что случилось со змеем, Кром кинулся разворачивать корабль. Отойти мы успели недалеко, я отлично видел, как Кирилл барахтался в волнах. Плавал он хорошо, куда большую опасность представлял холод.
Мы успели, ухватившись за брошенный конец, Кирилл быстро взобрался на палубу, а мы сразу направили его в трюм, где женщины его переоденут и отогреют.
Туша убитого змея по-прежнему лежала на палубе. Хвост уходил в море, длина осталась неизвестной, но, исходя из толщины, можно было сделать вывод, что метров пятнадцать в нём наберётся. Или даже все двадцать.
— Что делать с ним? — спросил Иван Петрович, указывая на тушу, — он мёртв?
Вопрос был справедливым, тело продолжало вздрагивать, по нему прокатывались волны, а пасть пыталась открыться.
— Да, мёртв, — спокойно сказал Кром, — мертвее не бывает. А делать с ним ничего не нужно. Очень скоро он начнёт вонять, как дерьмо больного проказой крокодила. Лучше выбросить за борт. А вот голова может пригодиться. Зубы стоят довольно дорого, причём на обоих берегах океана, кроме того, у него есть ядовитая железа. Я найду сосуд, в который можно будет перелить яд.
— Так он ещё и ядовитый? — спросил я.
— Яд выделяется внутри пасти, как слюна, и смазывает зубы. Но человеку, которого такая тварь укусит, уже безразлично. При попадании в кровь, или в желудок, яд этот останавливает сердце, чем больше порция, тем быстрее.