За ним, уже не обращая внимания на незнакомцев, стремглав понеслись Юнга и Адмирал.
Так встречают только очень дорогого и желанного человека.
- Ого, да у тебя, никак, гости, Егорушка! - обняв за плечи племянника, весело сказал Степан Иванович.
- Они не ко мне, а к тебе.
- Ко мне? - удивился Степан Иванович и оглядел ребят. - Ну что же, гостям всегда рады. На пеньковом канате четыре узла. Вас четверо, прибавьте боцмана, пять пишем, капитан в уме. Это такая у меня поговорка. Добро!.. Юнга, Адмирал, на место!
Вероятно, в душе проклиная пришельцев, которые лишили их приятной встречи с хозяином, собаки поплелись к конуре.
- Скажите, вы не потомок... начал нетерпеливый Вяча.
- Да подожди ты! - одёрнул его Антоша.
- Боцман Рябов, хозяин палубы трёхмачтовика "Буревестник"! - сказал Степан Иванович, пожимая ребятам руки. - В дом пойдём или здесь потолкуем? Пожалуй, здесь лучше. Егорушка, скажи тёте Ирише, пусть кваску кувшин нальёт.
Егор ушёл в дом, а Степан Иванович пригласил мальчиков присесть за стол, что стоял под тополем. Рядом с тополем росла седая замшелая берёза, похожая на древнюю старуху. И тут же, словно внучка к бабушке, протягивала к ней ярко-зелёные, нежные ветви совсем юная, чистая и свежая белоствольная берёзка.
- Юнга! - крикнул боцман.
И пёс вмиг подбежал к столу.
Рябов снял фуражку, подал Юнге и приказал:
- Отнеси в дом!
Юнга осторожно взял фуражку зубами, взбежал на крыльцо и скрылся за дверью, легко открыв её передними лапами.
Всем трём друзьям боцман сразу же понравился.
"Весёлый, - подумал Вяча. - Конечно, это прямой потомок Ивана Рябова".
"Какие у него руки! - размышлял Антоша. - Прав, конечно, Егор, эти руки многое умеют делать".
А Ян глядел на крепкую фигуру боцмана и думал: "Пожилой уже, а сразу видно: и парус легко поднимет и в гребле молодым не уступит".
- Ну, так по какому делу понадобился вам боцман Рябов? - прервал раздумья гостей хозяин.
Так "...на острове Соломбала произошла знаменательная встреча..." - как об этом записал Вячеслав Полянкин.
Соломбала
"На острове Соломбала произошла знаменательная встреча..." А что это за Соломбала такая? - может быть, не без усмешки полюбопытствует иной читатель. Да так, конечно, не ахти что, но и не очень местечко безвестное. Знающий старожил-соломбалец может не без гордости сообщить вам, что о Соломбале писали литератор-декабрист Бестужев-Марлинский, великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов, выдающийся советский романист Алексей Толстой и писатель Вениамин Каверин в своих "Двух капитанах".
Внимательно приглядитесь к старому боцману Степану Ивановичу Рябову, и вам не нужно будет знакомиться по крайней мере с половиной взрослого населения Соломбалы. Коренные соломбальцы - мореходы, кораблестроители и судоремонтники - прожили большие и разные жизни, но у них у всех много общего.
Если присесть поближе к огню, если впереди длинный и тихий вечер, о моряках-соломбальцах можно услышать немало занимательных историй. И будьте уверены, рассказы соломбальских капитанов и механиков, матросов и кочегаров, шлюпочных мастеров и судовых корпусников окажутся не скучнее стивенсоновских. Если нужно, будут и штормы и кораблекрушения, морские сражения и плавание на обломках мачт и на льдинах - словом, самые необычайные приключения.
Старики в Соломбале мудры, степенны и общительны. Многие из них, плавая, повидали полсвета, дальние моря и чужеземные страны. Судоремонтники ещё в детстве помогали своим отцам шить карбаса и шлюпки ивовой вицей, а в первые годы стахановского движения ставили на электросварке мировые рекорды. Даже незнакомые между собой старые соломбальцы, встречаясь, приподнимают фуражки в знак приветствия, иногда останавливаются и начинают разговор о рыбалке, об окраске сетей, об остойчивости поморских карбасов и корабельных шлюпок, о далёком былом.
Соломбальские женщины веселы и говорливы. И случись какое-нибудь событие, через полчаса уже вся Соломбала знает об этом. А Соломбала теперь не так уж мала. Хотя жительницы морской слободы и сейчас редко пользуются телефоном, они могут соперничать с самыми совершенными средствами связи.
И мальчишки в Соломбале и такие же, как всюду, и не такие. Все они отличные пловцы и заядлые рыболовы. Все влюблены в морс и речные просторы, в корабли и в свои посудинки - моторные катерки и лодки, шлюпки, карбаса и самодельные байдарки.
Запахи недалёкого моря овевают морскую слободу Соломбалу. Улицы здесь тихие, и многие из них густо зарастают травой. Всюду из-за заборов смотрят мелколистные застенчивые тонкие берёзки, высокие стройные тополя, осыпающие тротуары и дорогу обильным пухом. Чуть ли не у каждого дома красуются черёмухи, рябины, кусты смородины и малинника. Только на главной улице, идущей от реки Кузнечихи и судоремонтного завода, шумно и оживлённо. Грузовые и легковые машины и автобусы мчатся в ту и другую сторону.
Узкая речка Соломбалка - канал, прорытый ещё по приказу Петра Первого, заполнена катерами и лодками самых разнообразных размеров, форм и расцветок.
В затоне, в доках и у причалов судоремонтного завода стоят пароходы, теплоходы, буксиры, катера. Трубы и мачты их видны издалека. Неистовый треск пневматической клёпки, компрессорные выхлопы, грохот отгружаемого листового железа - весь этот шум незнакомому человеку может показаться шумом разрушения, а на самом деле это шум созидания и восстановления.
Таков остров, на котором произошла "знаменательная встреча" боцмана Степана Ивановича Рябова с юными друзьями Вячей Полянкиным, Антошей Прилучным и Яном Эрмушем.
- Ну, так по какому делу понадобился вам боцман Рябов? - спросил Степан Иванович.
- Вы слышали об Иване Рябове? - смущаясь, спросил Антоша.
- Который при Петре Первом спас Архангельск, - поспешил разъяснить Вяча.
- Кто же о нём не слыхал! - улыбнулся Степан Иванович.
- А вы ведь тоже Рябов... Вы, случайно... не потомок его?
Вопрос рассмешил боцмана.
- Да кто же его знает, потомок я или не потомок. Никогда не думал об этом и не выяснял. Знаю только, что кормчий Рябов не был графом. И я тоже - не граф и не князь. Это только графы и князья свою родословную знали и помнили. На Севере Рябовых хоть не пруд пруди, а всё же фамилия такая частенько встречается. Да к чему вам это?
Ребята наперебой принялись рассказывать Степану Ивановичу о кинофильме, показали газету и стали объяснять, для чего они ищут потомков Рябова.
- Ясное дело, дядя Степан - потомок, - сказал, незаметно подойдя, Егор.
- Это не так важно, ребятки, - сказал Степан Иванович. - Архангельск-то спас Иван Рябов, а не потомки. Только разве интересно узнать, что его потомки теперь делают, достойны ли они своего знаменитого предка.
Егор поставил на стол ведёрко с квасом и кружки.
- А вот скажу я вам, что раньше слышал. - Степан Иванович разлил квас и подвинул кружки мальчикам. - Где-то будто бы сохранился кафтан Ивана Рябова. Царь Пётр ему кафтан пожаловал со своего плеча за верную службу отечеству. А кафтан с царского плеча в то время был самой большой наградой. Орденов и крестов тогда ещё не давали.
- А первый орден Пётр и учредил, - сказал Вяча. - Орден Андрея Первозванного... Ого, ребята, нужно искать не потомков, а кафтан Ивана.
- Может быть, этот кафтан как раз у потомков и хранится, - высказал предположение Егор.
- Значит, потомков и нужно искать! - заметил Антоша.
А Степан Иванович продолжал рассказ:
- Приезжали сюда из Москвы учёные. Они тогда ещё из Архангельска домик Петра увезли. Искали и кафтан Ивана Рябова, да, кажется, не нашли. А в том кафтане, говорят, будто бы петровская благодарственная грамота спрятана была.