Валерка тронул Юру за плечо.
- Что случилось? - Юра вскочил на ноги.
Валя тоже проснулась. Валерка молча кивнул на пса.
- Да, что-то есть, - сказал Юра. - Он чует. Может, нас несет к берегу? Тогда надо ждать, пока рассеется туман. А если судно - надо поднимать шум. Впрочем, сейчас...
И не успела Валя ахнуть, как он прыгнул с плота в воду. Через минуту он вынырнул и, отфыркиваясь, взобрался на плот.
- Это не судно, - сказал он, сгоняя ладонями воду с тела. - В такую тихую погоду я бы услышал шум винтов.
- Обязательно для этого надо было прыгать? Сумасшедший! - сказала Валя.
- Обязательно. В воде звук распространяется впятеро быстрее, чем в воздухе.
Рекс тихонько рычал, стоя на краю плота.
- Почему ты не умеешь говорить, старина? - Юра положил ладонь на голову собаки.
Вдруг раздались какие-то металлические звуки, приглушенные туманом и расстоянием. Нет, это был не колокол, обязательный для судна, стоящего на якоре в тумане. Звуки падали в туман неравномерно - они были похожи на звяканье металла о металл. Кто-то хрипло откашлялся... Отчетливый возглас:
- Загер мард!
- Иранская речь, - негромко сказала Валя. - Загер мард - это, кажется, яд змеиный. В общем, ругательство...
Тот же голос, злобный и высокий, произнес длинную фразу. В ответ послышался другой голос - хриплый, виноватый.
- Переругиваются, что ли? - сказал Валерка.
- Погоди! - Валя напряженно вслушивалась в чужую речь. - "Лживый сын собаки, ты говорил, что понимаешь мотор", - перевела она. - А второй отвечает: "Я не виноват, хозяин... Это наделал поганый иноземец, когда чинил его..." Что-то еще - не поняла...
Иранское судно, болтающееся в море с испорченным двигателем!
- Давайте крикнем, ребята, - сказал Юра, - "Эй, на судне!" Три-четыре!
- Эй, на судне! - прокатилось над морем.
Металлический стук и перебранка сразу смолкли.
- На судне!
Томительная пауза, потом - негромкий гортанный окрик.
- Они стоят без хода, - сказал Юра. - Кажется, недалеко. Попробуем подгрести к ним.
Гребли чем попало: досками, стланями. Гребли на звук, стоя по краям плота на одном колене, как на каноэ. Через четверть часа в клубящемся тумане смутно проступил низкий борт судна, стоящего без огней. Человек в мягкой шляпе перегнулся через фальшборт, пытаясь разглядеть людей на плоту.
- Скажи ему: "Потерпели крушение, просим помощи", - шепнул Юра Вале.
Она, запинаясь, произнесла несколько слов. Получилось нечто довольно бессвязное, но, кажется, человек в шляпе понял. Он немного помедлил, потом кивнул и сделал рукой жест: поднимайтесь, мол.
Плот приткнулся к борту.
Валерка ступил на привальный брус судна и, легко перемахнув через фальшборт, помог женщинам взобраться на палубу. Юра быстро завернул немногочисленное имущество в одеяла, обвязал сверток веревкой и передал его Валерке.
Человек в мягкой шляпе исчез куда-то. Юра высадил Рекса на палубу, взобрался сам и живо осмотрелся. Затем он сунул сверток с вещами в закоулок за носовым трапом и велел Рексу сидеть там.
Иранец вернулся с фонарем. Он приоткрыл заслонку и бегло оглядел пришельцев. Валя и Рита были одеты кое-как: одна в рваном красном сарафане, вторая - в одеяле, накинутом на плечи, но обе автоматическим жестом поправили волосы. Парни были в купальных трусах.
Лязгнула заслонка, луч света погас. Иранец спросил высоким, резким голосом:
- Урус, совет?
- Да, - ответил Юра. - Советские.
Он вглядывался сквозь пелену тумана в лицо иранца. Темная широкая полоска бровей, мелкие, но правильные черты, лицо смуглое, симпатичное и даже красивое.
Юра ткнул себя пальцем в грудь, сказал:
- Юра.
Иранец повторил Юрин жест и представился:
- Фармаз.
- Куда идете? - спросил Юра. - Пехлеви, Шахсевар, Бендер-Гязь?
- Бендер-Гязь. - Иранец быстро закивал. И добавил еще что-то.
- Он говорит, что они рыбаки, - перевела Валя. - У них мотор испортился, и ветра нет.
Фармаз внимательно посмотрел на Валю и улыбнулся ей.
- Спроси, не могут ли они подбросить нас в Астару, - сказал Юра.
- Астара? - переспросил Фармаз и опять закивал. Потом показал на обвисший парус, развел руками: - Мотор, мэшин мифахман? [мотор, машину, понимаете? (иранск.)] - сказал он и покрутил пальцем в воздухе. - Вр-ррр!
Юра утвердительно кивнул. Фармаз дружелюбно похлопал его по голому плечу и сделал жест в сторону кормы, приглашая следовать за собой.
- Подожди, приятель. - Юра тронул его за локоть. - Дай нам сначала напиться. Воды, понимаешь? - Он сложил ладонь горстью, поднес к губам и втянул воздух.
Фармаз понял. Он подошел к носовому люку и властно крикнул вниз:
- Аб бэдэхид! [подай воду! (иранск.)]
Из люка высунулась чья-то всклокоченная голова. Затем появилась рука с жестяным бидоном.
Юра передал бидон женщинам, потом Валерке. Напился сам, вытер губы, крякнул:
- Вот теперь веселее стало! Ну, показывай мотор, приятель. - Он повторил жест Фармаза: - Врр!
Но тот снова посмотрел на Валю и что-то сказал.
- Он спрашивает: не хотят ли женщины отдохнуть, - проговорила Валя.
- Отдохнуть? - Юра замялся в нерешительности.
- Я не хочу отдыхать, - тихо сказала Рита.
- Почему? - возразила Валя. - Я страшно устала.
- Ладно, - решил Юра. - Посмотрим, что за каюта у него.
Они спустились вслед за Фармазом по крутому трапу в носовой кубрик с тремя двухэтажными койками и подвесным столиком, над которым горела тусклая масляная лампа. На койках лежало двое. Воздух в кубрике был спертый, насыщенный сладковатым запахом.
Фармаз отворил дверцу в глубине кубрика, пропустил гостей и зажег карбидный фонарь.
Это была крохотная треугольная каютка в самом носу судна. Над головой проходил степс [место крепления основания мачты или бушприта] бушприта, прикрепленный скобами к бимсу [бимс - поперечная балка]. Койка, застеленная красным одеялом, столик, стенной шкаф. На столе стоял кальян с длинной трубкой и медным горлышком, инкрустированным мелким голубым бисером.
Здесь было почище, но пахло тем же сладковатым запахом.
Фармаз достал из шкафа глубокую миску с холодным пловом и поставил ее на стол. Приветливо улыбнулся женщинам, указал на медную задвижку на двери и несколько раз щелкнул ею.