Это был электромагнитный подводный щуп, соединенный с ультразвуковым локатором. Изгибы зеленой линии на экране осциллографа позволяли судить о форме металлических предметов, лежащих на дне. В случае надобности можно было включить электромагнит и захватить предмет, если он, конечно, не диамагнитен.
Подгребая веслом, Опрятин потихоньку "утюжил" вдоль и поперек заветное место.
Несколько раз прибор поднимал ложную тревогу, и электромагнит приносил со дна то ржавую консервную банку, то болт. Но Опрятин не отчаивался: на чистом песчаном дне ничего не пропадет. Побольше терпения, и рыба клюнет...
Вдруг кабель сильно дернулся. Что еще за новость?
На поверхности показались пузырьки, потом высунулась чья-то здоровенная ручища, а вслед за ней голова в маске. Гофрированный шланг шел от маски к заспинным баллонам.
Ныряльщик закрыл вентиль акваланга, сдвинул маску на лоб, и взгляду Опрятина открылась щекастая физиономия с мощной нижней челюстью. Опрятин узнал его сразу: этот человек пытался тогда, на "Узбекистане", отнять у Бенедиктова нож. Ясно, зачем он здесь. Встреча не из приятных...
Пока ныряльщик отплевывался и отряхивался в воде, Опрятин решил перейти в наступление.
- Эй, вы! - крикнул он. - Какого черта вы дергаете мой кабель?
- Сейчас узнаешь! - сказал Вова тоном, не предвещавшим добрых отношений.
Он подплыл к катеру, ухватился рукой за транцевую доску и обрушил на Опрятина такой поток сквернословия, что у физика заныли зубы. Сущность Вовиного монолога сводилась к тому, что порядочным людям уже и нырнуть нельзя для своего удовольствия, потому что "всякие" (Вова широко развил это определение) так и норовят устроить пакость.
А случилось вот что. Вова вел "круговой поиск" по всем правилам. Поставив шлюпку на якорь, он нырнул. К якорю он привязал десятиметровую веревку, размеченную узлами-мусингами через каждые два метра. Держась за свободный конец веревки, он поплыл по кругу, зорко вглядываясь в плотный песчаный грунт. Затем ухватился за ближайший узел и описал новый круг, в обратную сторону. Так он плавал по концентричным, уменьшающимся окружностям, пока не обследовал самым тщательным образом двадцатиметровый участок дна. Потом всплыл на поверхность, перевел шлюпку метров на двадцать в сторону и терпеливо повторил круговой поиск на новом месте.
Запас воздуха был израсходован почти наполовину, когда Вова увидел черный цилиндр, подвешенный на кабеле и медленно перемещавшийся по дну. Подплыв, он взялся за цилиндр рукой и дернул его в том месте, где был прикреплен кабель.
В тот же миг его пронизал удар тока. Вова с трудом оторвал руку и, взбешенный, полузадохшийся, вынырнул на поверхность, чтобы свести счеты с оскорбителем.
В последнее время Вове не везло с электричеством.
- Сматывай удочки, - кричал Вова, - пока я не перевернул твою тарахтелку, понятно?
Опрятин не хотел скандала. Тем более что к катеру приближалась какая-то яхта. Он прошел в корму и сказал умиротворяюще:
- Послушайте, гражданин, я же не знал, что вы здесь купаетесь...
- А шлюпку ты видел? Еще оправдывается, сволочь нехорошая! - не унимался Вова.
- Ну, довольно! - Опрятин разозлился и попробовал отодрать Вовину руку от транца.
Но не тут-то было: Вова так тряхнул моторку, что Опрятин свалился на кормовое сиденье.
- Прекратите! - крикнул физик. - Или я дам ход и полосну-вас винтом!
Они препирались еще несколько минут. Потом Опрятин замолчал. "Так нельзя, - подумал он. - Надо как-то иначе отвязаться от этого болвана". Он остановил мотор, мельком взглянул на яхту с обвисшими парусами и решительно сказал:
- Я знаю, что вы ищете. Но учтите: с вашим аквалангом вы эту штуку не найдете.
Вова озадаченно замигал.
- Дурака нашел? - прохрипел он. - Давай-ка убирайся отсюда! Я первый сюда пришел, понятно? Все, что найду, мое.
- Глупости. Море принадлежит не вам, а всем.
- А вот я тебе покажу, кому принадлежит...
Он снова тряхнул катер. Опрятин замахал руками, стараясь удержать равновесие.
- Хорошо, - сказал он, с трудом удерживаясь от искушения хватить собеседника по голове шлюпочным якорем, лежащим под ногами. - Я уйду. Но учтите: ножа вы не увидите, как своих ушей. Это я вам говорю как ученый.
Его слова произвели на Вову некоторое впечатление: в науку Вова верил.
- А вы тоже ищете ножик? - спросил он почти миролюбиво.
- Вот это другой разговор, - одобрил Опрятин. - Да, я ищу его. А если не найду, то сам сделаю такой же.
Вова высморкался и задумчиво посмотрел на соломенную шляпу.
- Я человек грубый, - сказал он. - Может, я не совсем выразился к вам...
Опрятин усмехнулся.
Около ста метров отделяло яхту от опрятинской моторки, и Николай быстро прошел это расстояние бесшумным брассом.
Подплывая, он ясно услышал, как Вова сказал Опрятину:
- Я хочу сказать за ножик. Мне, кроме ножика, ничего не надо. Я, уважаемый, для науки могу с личным интересом не посчитаться.
- Это хорошо, что вы бескорыстный человек, - сказал Опрятин.
- Да уж какой есть, - заскромничал Вова. - А на остров часто придется мотаться?
- Не очень.
- Там недалеко рыбный промысел, - заметил Вова. - Икру можно брать по дешевке... - Он замолчал, вычисляя в уме будущую прибыль.
Тут Опрятин оглянулся и увидел подплывающего Николая. Он снял темные очки, вгляделся...
- Это вы? - сказал он с приятной улыбкой. - Какая неожиданная встреча!
- Здорово, - сказал Вова, тоже узнав Николая. - Ты откуда свалился?
- С яхты. - Николай взялся рукой за спасательный леер, идущий вдоль борта моторки. - Здравствуйте. Ветра нет, вот и решил искупаться...
Наступило неловкое молчание.
- Ну, я пошел к себе, - сказал Вова, оттолкнувшись от катера. - Тебе акваланг сейчас отдать?
- Нет, - ответил Николай, - дома отдашь.
Вова поплыл к своей шлюпке.
- Вы знаете этого мужчину? - спросил Опрятин.