На второй чашке стояли уравновешивающие гирьки.
При пропускании тока поверхностное натяжение усиливалось, капля ртути сжималась и отрывалась от иглы. Цепь размыкалась, и капля, расплываясь, снова касалась иглы.
Она беспрерывно пульсировала - "ртутное сердце" билось.
Молодые инженеры пытались воздействовать на "ртутное сердце" высокой частотой. Для этого они окружили прибор спиралью, включенной в колебательный контур лампового генератора. Они полагали, что при какой-то частоте колебаний натяжение поверхности ртути резко возрастет и так сожмет каплю, что она вовсе перестанет касаться иглы. Тогда, добавляя ртуть, по увеличению веса капли можно будет судить об увеличении поверхностного натяжения.
Они меняли форму спирали, пробовали разные частоты - ничего не получалось. "Ртутное сердце" спокойно и ровно пульсировало, как и при обычном пропускании тока, без спирали.
- Ни черта не выходит, - говорил Юра, выключая ток. - Зря только время убиваем.
- Может, весы недостаточно чувствительные? Давай купим аналитические.
- Э! - Юра недовольно поморщился. - Уж лучше самим сделать пьезоэлектрические весы. У меня где-то есть схема...
В тот вечер Николай терпеливо повторял опыт в разных вариантах. Вдруг он услышал повизгивание и шорох: будто кто-то царапал дверь когтями. Он открыл дверь и впустил в галерею крупного пса бульдожьей породы, с рыжей полосатой шкурой, похожей на тигровую. В зубах пес держал книгу, обернутую газетой.
- Рекс! Здорово, собакевич. - Николай отобрал у пса книгу и потрепал его по гладкой теплой голове.
Пес лизнул ему руку и бешено завилял обрубком хвоста.
У Рекса было два хозяина, но жил он у Юры, так как у Николая было тесновато. Собаке часто приходилось исполнять роль посыльного. Вот и сейчас Рекс прибежал с поручением: Юра возвращал "Шерпов и снежного человека".
Николай угостил Рекса колбасой и снова занялся "ртутным сердцем".
Стемнело. Со двора неслись звуки радиолы: это внизу, в своей квартире, Вова проигрывал любимые пластинки.
Николай встал и накрыл весы с "ртутным сердцем" старым деревянным колпаком от швейной машины. С хрустом потянулся.
Не дается в руки поверхностное натяжение...
Дьявол с ним. Надо пройтись по бульвару. Проветриться. Заодно и Рекса отвести к Юрке...
- Горбачевский? - недоуменно говорит Николай. - Вы что тут делаете?
Парень с патефоном смущен.
- Ничего... - бормочет он. - Гуляем просто...
- А вам какое дело? - хорохорится курносый парень, подступая к Николаю.
Но Валерик Горбачевский хватает своего приятеля за локоть и, что-то шепча ему на ухо, уводит прочь. Остальные парни тоже уходят.
- Они... приставали к вам? - стесненно спрашивает Николай, накручивая ремешок на палец.
Только теперь Рита узнала его. Холодно глядя на Николая снизу вверх, она говорит:
- Вы упорно появляетесь в роли спасителя. Я в этом не нуждаюсь.
Тряхнув головой, она направляется к выходу с бульвара. Рекс бежит рядом с ней. Рита останавливается, треплет пса по голове.
- Странно, - говорит Николай, подходя ближе. - Рекс обычно не идет к чужим.
- Хорошая собачка. - Рита обеими руками берет Рекса за морду. - Прямо тигр.
- Это боксер. Тигровый бульдог... У него немного испорченная порода морда удлинена, видите?
- Он красивее бульдогов. - Рита выпрямляется, смотрит на Николая: Этот мальчик с патефоном - он ваш знакомый?
- Валерик Горбачевский? Он мой лаборант.
Свет фонаря падает на Риту, на ее золотистые волосы, на узкое лицо с нежным подбородком и темными печальными глазами.
Николай не может оторвать взгляд от Ритиного лица. Десятки вопросов вертятся у него на языке. Кто она такая? Каким образом свалилась тогда за борт? И что за странный интерес к месту ее падения: ведь Опрятин явно искал там что-то, у него на моторке был поисковый прибор. И Вова нырял там с аквалангом. Что они ищут?.. И почему все время кажется, будто он уже видел когда-то эту девушку?..
- Веселые у вас лаборанты, - насмешливо говорит Рита.
Круто повернувшись, она идет к троллейбусной остановке. Идет мимо фонтанов, подсвеченных цветными лампами. Мимо пустых скамеек и мимо скамеек, занятых парочками. Идет одна.
Кошка, Гуляющая Сама по Себе...
Николай долго глядит ей вслед. Потом подзывает Рекса и, широко шагая, продолжает свой путь.
Юра открывает дверь. Он в одних трусах, в руке у него отвертка "Дюрандаль".
- Здравствуйте, люди и собаки! - провозглашает он и ведет Николая в свою комнату, заваленную книгами и завешанную географическими картами.
На столе громоздится нечто, напоминающее электрополотер. Это знаменитый "сверхмагнитофон", с которым Юра возится вот уже третий месяц.
- Смотри, Колька. Я вытащил из него кое-что, и теперь...
Юра показывает Николаю почти готовые пьезоэлектрические весы и объясняет, что он придумал для упрощения схемы. Николай слушает и не слушает. Он дымит сигаретой, рассеянно стряхивая пепел в жестянку с шурупами.
- Юрка, - говорит он вдруг, прервав друга на полуслове, - я только что встретил ту, которая с теплохода прыгнула...
- Шут с ней. Теперь смотри: от кварцевой пластинки выводы идут...
Но Николай снова перебивает его:
- На месте ее падения что-то ищут. Опрятин ищет. И Вова.
Юра смотрит на друга, глубокомысленно почесывая "Дюрандалем" затылок.
- Может, они ищут затонувший город Шерги-Юнан? [полулегендарный город, ушедший под воду; его искали в последний раз летом 1960 года]
- Не дури, Юрка! К ней на бульваре приставали какие-то парни. Среди них знаешь кто был? Наш Горбачевский.
- Валерка?
- Да. Завтра поговорю с ним.
- Не надо. Ты не умеешь вести воспитательные разговоры. Я сам поговорю.
- Понимаешь, - задумчиво продолжает Николай, - у нее такое лицо... Все время кажется, будто я ее где-то видел раньше...
Юра явно настроен на другую волну. Он подбрасывает и ловит отвертку, а потом говорит с дружелюбной интонацией в голосе:
- Как же ты не узнал свою двоюродную тетку из Астрахани?