Его слова произвели на Вову впечатление: в науку Вова верил.
— А вы тоже ищете ножик? — спросил он почти миролюбиво.
— Вот это другой разговор, — одобрил Опрятин. — Да, я ищу его. А если не найду, то сам сделаю такой же.
Вова задумчиво посмотрел на соломенную шляпу.
— Я человек грубый, — сказал он. — Может, я не совсем выразился к вам…
Опрятин усмехнулся.
Около ста метров отделяло яхту от опрятинской моторки, и Николай быстро прошел это расстояние бесшумным брассом.
Подплывая, он услышал, как Вова сказал Опрятину:
— Я хочу сказать за ножик. Мне, кроме ножика, ничего не надо. Я, уважаемый, для науки могу с личным интересом не посчитаться.
— Это хорошо, что вы бескорыстный человек, — сказал Опрятин.
— Да уж какой есть, — заскромничал Вова. — А на остров часто придется мотаться?
— Не очень.
— Там недалеко рыбный промысел, — заметил Вова. — Икру можно брать по дешевке… — Он замолчал, вычисляя в уме будущую прибыль.
Тут Опрятин оглянулся и увидел подплывающего Николая. Он снял темные очки, вгляделся…
— Это вы? — сказал он с приятной улыбкой. — Какая неожиданная встреча!
— Здорово, — сказал Вова, тоже узнав Николая. — Ты откуда свалился?
— С яхты. — Николай взялся рукой за спасательный леер, идущий вдоль борта моторки. — Здравствуйте. Ветра нет, вот и решил искупаться…
Наступило неловкое молчание.
— Ну, я пошел к себе, — сказал Вова, оттолкнувшись от катера. — Тебе акваланг сейчас отдать?
— Нет, — ответил Николай, — дома отдашь.
Вова поплыл к своей шлюпке.
— Вы знаете этого человека? — спросил Опрятин.
— Он живет в нашем доме. — Николай внимательно смотрел на генератор, на донышко катодной трубки осциллографа, на вьюшку с уходящим в воду кабелем.
— Позавидуешь вам, — сказал Опрятин, улыбаясь. — Милое дело — парусный спорт. А мне, как видите, и по воскресеньям приходится заниматься кое-какими изысканиями.
— Вижу, — кивнул Николай, лихорадочно соображая, что за кабель размотан с вьюшки. — Ну, будьте здоровы. Мне пора.
Он оттолкнулся от моторки и поплыл к яхте. Если бы он знал, при каких обстоятельствах придется ему еще раз держаться за леер этой моторки!
Глава девятая,
в которой Привалов терпит поражение по трем пунктам, но зато приобретает нового союзника
Разве ты не знаешь, как строят высокие минареты? Очень просто: копают колодец нужной глубины, обкладывают его камнем, а потом выворачивают наизнанку.
С колесом дело пошло хорошо. Буксирное судно, размотав «катушку», дотянуло первую нитку трубопровода до Нефтяных Рифов. Сегодня закончили проверочную опрессовку.
Возвращались под вечер. Серая «Победа» ходко шла по шоссе, среди зеленого разлива виноградников, за которыми громоздился лес нефтяных вышек.
Привалов развалился на заднем сиденье, отдыхая после двухсуточной напряженной работы. Рядом с ним сидел Колтухов. Он дремал, зажав в пальцах дымящуюся папиросу, просыпался, чтобы сделать затяжку, и снова закрывал глаза.
Николай вел машину. Юра, сидя рядом, просматривал черновые записи протоколов испытания.
— Гора с плеч! — вздохнул Привалов. — Надеюсь, с остальными нитками строители справятся без нас. — Он взглянул на Колтухова: — Спишь, Павел Степанович?
Колтухов открыл глаза. Некоторое время он сонно смотрел на багровый закат, заштрихованный ажурным переплетом вышек. Виноградники остались позади, «Победа» шла теперь по промысловой территории. Тут и там станки-качалки отбивали вечные свои поклоны. Остро пахло нефтью.
— Готовься взвалить на плечи новую гору, — проговорил Колтухов.
— Ты хочешь сказать… Постой, ведь не утверждено еще.
— Вчера я получил телеграфное разрешение. — Колтухов снял белую фуражку и заботливо осмотрел ее. Затем вытащил платок и вытер околыш фуражки с внутренней стороны.
— Чего ж ты… — начал было Привалов.
— Не хотел тебе говорить, пока не кончишь опрессовку, — перебил его главный инженер. — У тебя подготовлено задание для изыскателей?
— Да.
— Вот и хорошо. Завтра будет совещание.
Молодые инженеры многозначительно переглянулись.
Юра обернулся, спросил с любезной улыбкой:
— Простите, Павел Степаныч, вы говорили о Транскаспийском трубопроводе?