Колодец представлял собой занятное зрелище. Глотов объяснил, что у афганцев все они такие. Борта обильно зацементированы. На перекладине колесо на уровне человеческого роста. Через него перекинут длинный резиновый трос толщиной с пару пальцев. Он вырезан из шины. На обоих концах этого троса прикреплено по ведру. Каждое ведро, как и трос, сделано из шинной резины, сколоченной гвоздями, и для дальней переноски не годится. Ведра опускаются поочередно, а наверху вода разливается в переносные емкости. В качестве таковой сгодилось не слишком ржавое ведро.
Серега после водной процедуры выдал анекдот про отличие русского летчика от рыбы-пилы. Рыба-то пила, а русские летчики пили, пьют и будут пить. Витька вспомнил, что он не пьет. Вакуленко с физиономией мученика-страстотерпца извлекал из непромокаемой обертки сало. Карпатов резал перочинным ножиком колбасу-салями, которую вез домой. Глотов хохотал, заявил, что жизнь дается только в том случае, если за нее взяться, выудил из баула под общие аплодисменты французский коньяк, выбрасывал вакуумные упаковки с копченостями, сыры долгого хранения, деликатесы из морепродуктов.
Пленники накрыли поляну посреди комнаты, расположились кружком. Они забыли о своей нелегкой доле, о неприятностях, связанных с задержкой рейса. Пили из пластмассового складного стаканчика, добытого из чемодана Вакуленко, ржали над Витькой, который к двадцати пяти годам не научился пить. Дело поправимое, пробелы ликвидировали на месте. Витька сильно не ерепенился.
Алкоголь ударил в головы. Пилоты брали бутылки, стаканы, выходили на крыльцо, освещенное фонарями, ржали демонстративно, на публику. Охранники оседлали забор, крышу и угрюмо созерцали великую и ужасную русскую пьянку, не смысля в ней ни уха, ни рыла.
– Эй, лопухи, сало, водка! – ржал Серега. – Хотите попробовать? Слезайте сюда, мы вас угостим, не жалко!
Летчики адресовали охранникам неприличные жесты. Серега демонстрировал средний палец, Глотов – рукав на три четверти. Захмелевший Витька хлопал себя по заднице и подпрыгивал, как козленок.
– Ладно нарываться, – утихомирил команду Карпатов. – Пусть завидуют. Пойдемте в хату.
– Неблагодарная какая-то публика, – согласился Серега. – Пойдемте, мужики, продолжим посиделки.
На свежем воздухе они немного протрезвели. Только Витька клевал носом и дурковато улыбался.
– Что у пьяного на уме? – Глотов хлопнул его по плечу.
– Референдум! – Серега загоготал. – На, Витек, тяпни коньячка. Скисаешь, а время еще детское.
Витька тяпнул, заулыбался. Во взоре парня появился смысл.
– А может, прогуляемся попозже, ребята? Калитка-то открыта, я видел. А эти черти скоро спать улягутся.
– Дополнительная экскурсия для тупых, – засмеялся Глотов. – Витек, ты еще не понял, что нас отсюда не выпустят?
– Бандиты! – Витька неумело выругался. – А кто они такие?.. Владимир Иванович, вы знаете?
– Талибы. – Карпатов вздохнул.
– Вот как? – удивился Вакуленко. – Шо за зверюги такие?
– Исламские фанатики. Отпетые. Экстремисты, маргиналы, ненавидят всех, кто верит в другого бога. Талибаном себя называют. Мечтают насадить пещерный век по всему миру. Женщину – в чадру, мужикам – не бриться, все достижения цивилизации – на слом. И это только верхушка айсберга.
– Ни хрена себе! – Витька покрутил вихрами и протрезвел от испуга.
– Духи, – мрачно вымолвил Глотов. – Мы ушли из Афганистана в восемьдесят девятом, и началась у них дележка. Глотки режут друг дружке, за власть бьются. Раббани и Дустум – это еще, как выясняется, милые, цивилизованные люди. А вот талабы…
– Талибы, – поправил Серега.
– По-русски говоря, студенты духовных семинарий Афганистана и Пакистана, – добавил Карпатов. – Как их там… забыл.
– Медресе, – вспомнил не такой уж необразованный Глотов. – Ага, правительство Кабула мечтают свалить. Кандагар уже у них.
– Студенты? – изумился Вакуленко. – А чего такие грязные?
– Денег нет, – под общий хохот пояснил Серега.
– Ну, мы и попали! – Вакуленко озадаченно почесал за ухом. – А мы як раз тому правительству снаряды веземо.
– Не снаряды, а патроны, – поправил Серега.
– В тебе повылазило, чи шо? – Вакуленко развел руками. – От таки патроны! Легче с того?
– Это тот последний ящик, – буркнул наблюдательный Глотов. – Подстроили, суки.
– А зачем? – спросил Витька и икнул.
– А хрен их знает. – Глотов простодушно пожал плечами.