Пока наверху могучая троица принюхивается к мирозданию, остальные полуночники заняты обычными делами. Четверых вахтенных пнули к ручкам с ременной передачей. Это потом, на крейсерском ходу с заряженными накопителями можно выделываться и подключать автоматику. А сейчас, на «голодном пайке» прекрасно сработает и дурная мускульная сила. Нужно проветрить отсеки. Поэтому здоровые мордовороты начинают медленно крутить ручки, от которых разгоняются лопасти внутренней вентиляции.
— Чух. Чух. Чуха-чух. Чух-чух. Чух-чух-чух. Чух-ух-ух-ухр-хр-хр… Р-р-р-р-р — загремело по трубам, выдувая наружу спертый воздух и закачивая свежий в бездонное нутро. В нос подводникам шибает солью и слабой вонью кирзы.
— Юнга, скотина такая! Ты опять носки на подволоку присобачил сушиться? Убери, пока не прибили!
— Это не я, — верещит бедолага в ответ, испуганно кося глазом на Зура. Помощник механика вздыхает, сдергивает недосушенное имущество с решетки и рявкает в переговорное:
— Кому там по ушам не прилетало?
В ответ слышно невразумительное бурчание. Одно дело наподдать юнге, чтобы был в тонусе. И совсем другое, когда взбеленившаяся рожа с кривыми клыками схватит разводной ключ и пойдет буром выяснять отношения. Вонь пропала? И ладно.
Вместе с запахом соли начинает тянуть съедобными ароматами. Обеспечив командование горячим чаем, повелитель желудков готовит ужин, который для нас равнозначен завтраку. Прогулявшись к носовым торпедным, мрачный хранитель припасов тыкает пальцем в ближайшую несушку.
— Кво? — приоткрывает та мутный глаз. В отличие от спятивших орков, куры предпочитают ночью спать. Как и днем. Просыпаются исключительно на кормежку.
— Яйцо давай, мелочь пернатая, — кок подставляет под птицу кастрюлю.
— Кво-кво? — глаз закрыт, летающий генератор помета пытается бочком отодвинуться подальше. Но тут же получает по башке:
— Я тебе сейчас доквакаюсь, головастик безмозглый! Короче, морской закон простой: кто не делится яйцами, идет на бульон. Врубилась?
Через три минуты кастрюля полна «с горкой». Выплатив дань, куры сгрудились поближе к закрытым люкам торпедных аппаратов, подальше от ужасного монстра в переднике. Поболтав над ухом случайно выбранным яйцом, кок довольно хмыкает и уходит к себе. На ужино-завтрак будет омлет с гренками, кусками каменного сала и ром. Ром из новых запасов, его надо выпить за пару недель максимум. Иначе потом эта дрянь станет бродить и после второй чарки экипаж потянет на приключения. Так что лучше для профилактики вылакать содержимое трех огромных ящиков в оздоровительных целях. Позже можно будет мелькнуть рядом с чужими островами и там уже добыть что-то из горячительных напитков. Например, людской анклав в Нахаловке отличную бормотуху гонит. Ты им что-то с потопленных кораблей на обмен, а тебе первач в безразмерных бутылках.
Механик медленно топает мимо шумящих двигателей, растопырив уши подобно локаторам. Это молодым нужно везде нос сунуть, каждую деталь на свет божий вытащить и полировать до одурения. Старый Бдык поступает куда как проще. Он уподобляется акустику и впитывает гармонию звуков, выделяя нужное. Вот постукивают клапана, четко отбивая ритм. Вот посвистывают по очереди правый и левый валы, крутя за бортом винты. Еле слышно потрескивают контакты на кабелях, змеями ползущих к накопителям. Теперь свою короткую партию выводит нагнетательный насос, подкачивая топливо из запасного резервуара. Все штатно, все в свое время и без скрытых проблем. Не зря Бдык на пару с Зуром на базе перебрал машинерию и заменил часть изношенных деталей. Пусть старушка формально и выработала все возможные сроки, но благодаря умелым рукам и честно позаимствованным железкам у разгильдяев — мы еще поплаваем! И без весел, исключительно на сплаве механики и магии, да пребудут они в добром здравии!
— Босс интересуется, как у нас дела? — помяни помощника, так и нарисуется. Зур закончил осмотр приводов к рулям и простучал поршни для перезарядки торпедного хозяйства. Теперь наполовину просунулся в распахнутый люк и преданно пялится на старшего. Помощник твердо уверен, что когда-нибудь учитель отправится на покой, в давно присмотренную таверну. И в тот же самый миг помощник снимет мятую пилотку и водрузит на загривок промасленную фуражку, главный отличительный признак одного из старших офицеров. Кэп, замком, шаман, док с оружейником и механик — становой хребет подлодки. Остальная часть экипажа поделена на касты и легко может быть заменена на сидящих в запасе матросов и сержантов. Офицеры же — белая кость. У каждого своя собственная каюта, своя зона ответственности и право отдавать приказы. Единственное исключение — акустик. Но его давно уже относят к разряду особо сложного, хрупкого и ценного оборудования. Юнга поначалу вообще считал, что это — говорящий патефон новой конструкции.