На следующий день ворота отремонтированы, вода откачана, лодку проветривают. Ша приносит Бдыку два ключа, похожих друг на друга как близнецы-братья. Механик принимает оба и прячется обратно внизу. У него еще не все клапана отрегулированы после установки новых шайб.
— Какая тварь инструменты поперла? — долетает тоскливый вопль из бурелома металлических подпорок.
Старпом поправляет фуражку и вздыхает:
— Как всегда: доки что-то потеряют, а мы виноваты. Правда, Ша?
Торпедист согласен. Ему еще надо пристроить куда-то огромный ящик с разномастными интересными штуками. Потому что Бдык — он злопамятный и его придется неоднократно задабривать. А кто, где и чего потерял — так это сами виноваты.
— Влево десять! — командует сам себе Штырь, отрабатывая штурвалом. Затем через люк выбирается на палубу, цепляется за леера ограждения и недоуменно смотрит на рули. Рули стоят как влитые, даже не шелохнулись. — Не понял…
Проверив еще раз свое подозрение, рулевой берет кувалду и лезет поближе к проспринцованным тягам и подшипникам. Шарахнув пару раз по закаменевшей смазке, впадает в боевое безумие и начинает бегать за мастеровыми, мечтая их убить всех сразу и каждого по отдельности:
— Как я вам по ниточке лодку поведу, ублюдки криворукие! Вы мне все рулевое угробили, выкидыши кастрированные! Да я вас!..
Через час делегация провинившихся приносит бочонок с крайне вонючим содержимым и начинает отмачивать закостеневшее железо. На следующий день смазку заменяют, перебрав попутно всю механику и внутри, и снаружи. Все работает как надо. Теперь Штырь уже без воплей крутит штурвал одним пальцем и бухтит для порядка:
— Бракоделы… Поубивать их мало.
К концу месяца старпом бредет в бухгалтерию и выкладывает смету по ремонту и зарплатные карточки. Бухгалтерия собитает бумаги в кучу, улыбки испаряются и хором задают единственный вопрос:
— Откуда цифры взяты?! Какого дьявола вы тут начитали?!
— Это ваши расценки, по контрактам.
— Каким-таким контрактам?! — хоровое пение переходит на визг.
— Ну, экипаж списали на берег? Списали. Ремонт делать привлекли? Привлекли. Вот приказ адмирала. Контрактникам зарплату положено платить? Само собой. Вот ваш табель. Подписи свои наблюдаете?.. Так что, все строго по закону.
Бухгалтерия жует бумаги, заливаясь слезами. Старпом пододвигает поближе графин с затхлой водой, дает запить и участливо интересуется:
— Так проглотите или помощь нужна? Кстати, это была копия. Вторая у адмирала. Третья уже в банке, чтобы деньги готовили. А оригинал у меня. И я вам его не дам…
Через час собравшиеся вместе адмиралы разглядывают злополучные листочки и матерятся:
— Вот как так можно, а? Наши премиальные на зарплату экипажу ушли. Ужас, что делается… И ведь не отыграть назад уже, все по канцелярии проведено, утверждено и нами же согласовано и одобрено…
Еще через час всех скопом и каждого по отдельно призывают обратно на службу и объявляют о долге перед Родиной в целом и военно-морским подводным флотом в частности.
Старпом строит команду, выдает квиточки по начисленному и просит не разбегаться. Потому как дезертировать надо было раньше, до начала ремонта. А сейчас особо бежать и некуда. Как только в городе узнают, сколько каждый из матросов и старшин получил на руки, их объявят завидными женихами. И в живых никто не останется, распустят на лоскуты каждого.
Экипаж соглашается.
— Лодка к предпоходной проверке готова!
На пирсе свалена груда ящиков, мешков, корзин и просто непонятных деталей в вонючей смазке. Через три дня командование хотело выбраться на рыбалку, а на любимой «карманной» малышке потекли сальники. Поэтому объявили замену «активного игрока», ремонт как таковой закончили, из доков выпихнули и теперь спешно готовят к учебному походу.
Не пытаясь даже сунуться в эти дебри, адмирал ловит старпома за пуговицу на мундире и ласково уточняет:
— Ты мне главное скажи, послезавтра сможешь проверку на борт принять?
— Если только в рабочей робе. Там внутри пока еще не везде даже краска просохла.
— И что, всем этим дышать?
— Так в надводном положении пойдем, люки откроем для вентиляции.
— А если волна высокая или шторм? Вроде погода портится.
— Тогда тоже пойдем. Но только туда, вертикально вниз, — коготь старпома показывает на пирс под ногами. — Накопители не просохли, у механика второй движок разобран. Поэтому внутренняя вентиляция отключена. Не тянем мы все сразу — и плыть, и дышать.