Среди пальм горит крохотный одинокий костерок, и старпом со Штырем играют в карты. Они наконец-то дождались, когда толпа очумевших от отдыха бабуинов разбредется на боковую и теперь учат друг друга разным полезным штукам. Умение ловко передернуть и прибрать к лапам козыри — полезный навык, который всегда ценится среди орков. Своих не обувают, это закон. Но срубить монету-другую у соседей в порту — повод для гордости. Вот и тренируются.
Мы уходим от атолла через неделю. Излишки припасов съедены, мусор захоронен, песок граблями причесан. Маленькая баржа, на которой были складированы ящики с тушенкой и спиртным перевернута и переделана в домик под пальмами. Теперь если кому захочется отдохнуть — получит оборудованное место. Может, мы сами сюда вернемся при случае.
— Центральный!
— Есть центральный! — отзывается вахтенный.
— Прямо руля, малый ход! — кэп возвышается на рубке, словно попугай на веточке. Снимать разноцветную рубаху ему лень. Кэп еще не отошел от праздника ничегонеделания. Единственное, что он сделал — так водрузил на макушку любимую фуражку. И теперь пугает возможных наблюдателей дурацким видом. Но, как уже было сказано, кэпу плевать. Он добил последние запасы мозговышибателя для профилактики и теперь готов к любым подвигам. Как и любимый экипаж.
Убер мартыширен
До вулканической гряды мы проплыли примерно половину, когда поздним вечером сидевший на поднятом перископе Острый Глаз забеспокоился:
— Босс, с кормы нас мартышки нагоняют. Опять им что-то приспичило, на всех парах шарашат!
Гоблины — это всегда проблемы. Если в гости заглянут, ложечек лишишься. Если в море найдут, постараются очередной дурацкий приказ из штаба всучить. Если в порту где прицепятся, то через минуту ты уже увешан амулетами, как новогодняя елка. И с пустыми карманами. Потому что кто же амулеты и талисманы задаром раздает?
Но с миноносками у шефа были свои особенные отношения. И столовое серебро у нас не тырили. И барахло не впаривали. И даже в кабацких драках друг друга поддерживали. Зашвырнешь в тыл противника пару десятков зеленых коротышек — они там и развернутся со всем усердием, долбя по чужим загривкам подхваченной скамьей. Вообщем — вполне полезные персонажи. Главное, не забывать об этом и не пытаться их придушить в каком темном переулке.
— Самый малый! — лодка начала сбрасывать ход, выставив на улицу только рубку с торчащим вместо флага Острым Глазом.
Протарахтев движками, рядом присоседился миноносец: с облезлой краской, перекошенным мостиком и злыми как черти гоблинами. Убедившись, что щерятся не в нашу сторону, босс помахал лапой и даже отдал честь чужому капитану.
— Чего стряслось? Кто по вам так знатно оттоптался?
— Гномы, сволочи бородатые, — удивили морские обезьяны. — Кто-то сложил два и два у эльфов и понял, откуда информация течет. Объявили нас врагами и шпионами. Приказано топить в чужих портах без предупреждения. Ну и эти вражины подсуетились. Взяли контракт, теперь стараются на темечко скалу уронить.
— Что, все скурвились? — удивился кэп. У него до сих с кем-то из любителей дирижаблей были неплохие отношения, скрепленные не одной выпитой бочкой бормотухи.
— Не, только один козел нашелся. Но — прицепился как репей. Мы его разок в матюгальник обложили, так теперь исключительно нас и выслеживает. Мы уже и в гильдию пожаловались, но те открестились. Говорят, он у них один такой дурной. Какой-то седьмой сын на киселе. Выпросил у папаши деньжат, потом с ушастыми спутался, организовал для них воздушный гарем. Возил шлюх, денег поднакопил. Теперь считает себя царем неба. Каменюками кидается.
Да. Идиотов хватает, с этим капитан был согласен. На себя в зеркало иногда утром глянет и признается: уродился же в кого-то. Нет бы покойников с перископами тихо-мирно закапывать. Так шило в одно место тычет, обратно в море гонит.
— Чем помочь могу?
— Нам бы поквитаться. У нас даже доброволец есть. Если вы его поближе к побережью тихохонько доставите, он бомбу с собой протащит на аэродром и чертов дирижабль взорвет.
— Вместе с собой?!
— Ну, как получится. В прошлый раз его обломком приложило, так вполне готов сдачи дать.
Перед нами возник крохотный гоблин с торчащими под разным углом драными ушами. Глаза у него, кстати, тоже смотрели каждый в свою сторону. Полный беспредельщик.