...и не спасет нечестие нечестивого! Еккл 8:8
Чрезвычайно любопытно, что Иегошуа бен Сира (Иисус, сын Сирахов), чье философско-поэтическое творчество испытало влияние Когелета, тоже много размышлявший над природой зла, приходит к подобным же выводам! Выписываю из «Книги премудрости». Позволю себе выделить стихи, представляющие особый интерес по теме разговора, и дать комментарий к ним тут же в скобках.
Много трудов предназначено каждому человеку, и тяжело иго на сынах Адама, со дня исхода из чрева матери их до дня возвращения к матери всех. Сир 40:1
Мысль об ожидаемом и день смерти производит в них размышления и страх сердца. Сир 40:2
(Повторение мысли Екклесиаста, высказано даже с большей определенностью. Будущее сокрыто, а угнетающее и ужасное знание неминуемости своей смерти порождает страх и размышления.)
От сидящего на славном престоле и до поверженного на земле и во прахе, Сир 40:3
от носящего порфиру и венец и до одетого в рубище... Сир 40:4
(усиленное указание на то, что исключений нет)
у всякого досада и ревность, и смущение, и беспокойство, и страх смерти, и негодование, и распря, и во время успокоения на ложе ночной сон расстраивает ум его. Сир 40:5
Мало, почти совсем не имеет он покоя, и потому и во сне он, как днем, на страже: Сир 40:6
будучи смущен сердечными своими мечтами, как бежавший поля брани, во время безопасности своей он пробуждается и не может надивиться, что ничего не было страшного, Сир 40:7
(Малоприятное это состояние, описанное Иегошуа с большой точностью, наверно, знакомо многим читателям.)
...Хотя это бывает со всякою плотью, от человека до скота... Сир 40:8
(как видим, Бен Сира придерживается убеждения, что «ожидание», то есть знание будущей своей смерти, и самый страх ее ведомы и животным — исключительно любопытное воззрение для столь древнего текста, на что прежде не обращали внимания. Иегошуа, вероятно, младший современник Платона),
... но у грешников в семь крат более сего. Сир 40:9
Смерть, убийство, ссора, меч, бедствия, голод, сокрушение и удары, — все это для беззаконных; и потоп был для них. Сир 40:10
Если замечания в скобках помешали читателю воспринять целиком текст Иегошуа, то я советую перечитать его. Это замечательный отрывок, в котором даны диагностически точные признаки невроза, вызываемого в человеке страхом смерти
Досада, ревность, беспричинное беспокойство, дурной сон, раздражительность — чем не выписка из истории болезни? Вот что производят в человеке думы о смерти, от которых он бежит и иной раз воображает, что избавился. В человеке — эту поправку и здесь следует ввести, — не осененном мудростью. Что под этим разумеет Иегошуа вслед за Когелетом, сейчас скажу. Душа человека, не осененного мудростью, раздирается раздражениями под влиянием внедрившегося в нее с детства страха смерти.
Преследуемый неотступным желанием избавиться от него («превзойти» смерть, «попрать» ее), человек идет на «беззаконие», даже на преступление. Конечно, с нашей точки зрения, такой взгляд на истоки преступных наклонностей в человеке, а также на причину немотивированных преступлений, с которой никак не сладят психиатры и социологи, на то, что в каждом человеке дремлет преступник, — требует анализа.
Когелет и Иегошуа выступают в данном случае как философы преступления, а не судебные эксперты и мыслят философски-поэтически, доискиваясь истоков мирового зла. Они, разумеется, не разбирают конкретных случаев психических аномалий, и потому, если где-нибудь обнаружится висельник или растлитель, у которого никакими тестами не выявишь страха ни перед чертом, ни перед дьяволом, это ровным счетом ничего не меняет.
Врата мудрости
Об Екклесиасте, единственном из всех, живших под солнцем, можно сказать: он видел Смерть. Он уразумел значение ее в жизни человека. Он познал, что есть формирующее действие Смерти в человеческой жизни, и без учета этого нельзя строить этику. Екклесиастово учение о Жизни и Радости переплетается с его учением о Смерти и Страдании.
Надо избавить человека от борьбы, в которой н ет избавления!Тот, кто вознесся над ней душою, достигает вершин мудрости. Таков завет, оставленный нам Екклесиастом.
Мудрость человека просветляет его лицо Еккл 8:1
— сказано им. Он просветлен, потому что избавился от пагубы борьбы со смертью и страха перед нею. Через уразумение Смерти уразумел он приобщенность к Оламу, его законам и, следовательно, Акту Творения. Когелет проецирует Смерть в Олам и обращает душу к Высшим Силам.
Просветлено лицо мудрого человека, и мы тотчас вспоминаем, конечно, Моисея: когда спускался он с Синая, держа в руках Скрижали Завета, лик его светился так, что на него было трудно смотреть. То был лик человека, которому открылась Высшая Мудрость. Смысл жизни и смерти. Да, человек должен быть и сыт, и обут, и обитать в теплом жилище, и раскрывать свои творческие способности. Замечательно! — да только станет он с еще горшим чувством просыпаться по утрам, считать дни, страшиться конца и метаться.
Как верно заметил Бен Сира:
О, смерть, как горько воспоминание о тебе для человека... Сир 41:1
который ничем не озабочен, и во всем счастлив, и еще в силах принимать пищу!.. Сир 41:2
И человек станет отчаиваться, бороться со смертью, и количество зла в мире не уменьшится.
Выслушаем сущность всего,— призывает конечная строфа поэмы о Проповедующем в Собрании, — бойся Бога и заповеди Его соблюдай... Еккл 12:13
Еще одно отступление в область лингвистики
Снятие страха смерти и освобождение от пагубы борьбы с нею человека — это венец мудрости Екклесиаста; здесь красота его учения, здесь замыкается свод его башни мудрости. Выслушаем сущность всего...— так передана в каноническом переводе фраза (точнее, первая ее половина), которая может показаться проходной; на самом же деле значение ее велико. Акцент тут как будто бы на второй половине: Бойся Бога и заповеди Его соблюдай.В подлиннике акцентированы обе половины. Приведем другие переводы. «Заключение всей книги, выслушаем его...», «Выслушаем конец речи...», «Заключение: «Все услышано, бойся Бога...», «Выслушаем конец всего: бойся Бога...». Дословный перевод (без знаков препинания, так в тексте): Конец дела все услышано...
Андре Неер настаивает на отделении (в соответствии с традицией, по его утверждению) «заключение» от «все услышано» и предлагает перевод, с которым трудно не согласиться: Заключение книги: все услышано.(Приведенные выше переводы: раввинистический, Сегонда, Синодальный и Объединенных библейских обществ — он оспаривает.)
В поэме, в которой неявно (лучше сказать, непривычными средствами) выражено внешнее сюжетное действие, ощущается мощное внутреннее натяжение. От все суета(дыхание, пар) до все услышанопролегает путь трагических поисков смысла жизни. Все услышано, ничто не пропало втуне и не пропадает. Есть Ухо всеслышащее, всевидящий Глаз и мировой воспринимающий Разум. Тяжкий путь от отчаяния, от возненавидел я жизньдо принятия ее в вере и до светлых одеждблагословения ее.