Еще я понял: наша доля в том,
Чтоб радоваться праведным делам.
Никто не знает, кто нас встретит там.
Никто не скажет, что нас ждет потом.
4.
Еще увидел я мучения раба
И угнетателей, что в пурпуре и злате.
И силу угнетателей — в булате.
Но утешителей нам не дала судьба.
И я восславил тех, кто этот мир
Покинул. Благо мертвым, ставшим тенью.
Но лучше тем, кто не бывал под сенью
Ярма; кто так и не пришел на этот пир.
Еще узнал я как бесплодна суета
Того, кто душу завистью сжигает.
Он сам себя на муки обрекает.
Вся жизнь его — томленье духа и тщета.
Еще увидел я тщету на этом свете,
Когда один. И рядом никого.
Что может быть слабей и горше одного?
Один всегда и перед всем в ответе.
А если двое и спина к спине,
То в стужу им тепло и не страшны напасти.
Tройная нить — нет крепче снасти.
Вдвоем не страшно даже на войне.
И вот еще: ужасна маята,
Когда царь глуп и духом нищий.
А этот юноша — хоть беден и в рубище,
Но он придет на пепелище.
Что, впрочем, тоже лишь томленье духа и тщета.
5.
Да, непременно проследи, идя,
За каждым шагом, коль идешь молиться.
Пусть лучше мысль твоя струится,
Чем шумные слова как капли в час дождя.
И с Богом говоря, не суесловь.
Он в небесах. Земная мысль убога.
Лишь мудрые слова пусть долетят до Бога.
Пусть будет больше мысли, меньше слов.
Глупец жужжит словами словно шмель.
И, бросив слово, тут же забывает.
Со словом сдержан будь: давая,
Будь крепок в нем и выполнить сумей.
Небесной манны не мечтай найти.
В своих надеждах положись на Бога.
Ему лишь одному известна та дорога,
Которой суждено тебе пройти.
Бывает так: клянет народ
Царя — злодея, обирающего нищих.
Но вот неурожай — народ лишился пищи,
И царь — сам нищий у ворот.
Скупец и ночью теребит ключи.
А разве счастлив жизнью он такой?
Кто честно трудится, тому в ночи покой.
Ну, а скупцу покоя нет в ночи.
Он позабыл как в этот мир пришел.
Все что нажил, он здесь оставит, здесь.
Богатство, скот, имущество и спесь.
Уйдет таким, каким пришел.
Но скупец потому и глупец, что трудом
Не порадует даже близких своих.
Выжимает он пот из себя и из них.
Чтобы все здесь оставить потом.
Когда же богатство дал тебе Бог,
То он и устроит так,
Чтоб каждый, даже медный пятак,
Ты счастливо прожить смог.
Но если в жадности жизнь прожита
И если богатство твое не от Бога,
То как бы и куда ни шла твоя дорога,
Все это лишь томленье духа и тщета.
6.
Есть зло под солнцем в наши дни:
Вот человек — богат и властен.
Но не дал Бог ему на свете счастья.
Богатства нажиты. Но ни к чему они.
Живет он много лет, спеша.
Семья вокруг и множество детей.
Но несмотря на тысячи затей,
Все суета, когда болит душа.
Счастливей выкидыш, чем этот человек.
Ему спокойнее, — он жизни не узнал.
А этот все имел. Но счастья не познал.
Хоть дважды прожил бы Мафусаилов век.
Он ел и пил, и набивал карман.
Всего на свете перепробовал, спеша.
Но все в утробу. И пуста душа.
Все суета вокруг. И все обман.
В чем жизни смысл? И в чем секрет?
Тебе об этом ведать не дано.
Есть слово правды. Есть. Но где оно?
И много слов, в которых правды нет.
Так в чем же, в чем бездушья нищета?
Чем честный счастливей злодея?
Узнать все это — глупая затея.
Все это лишь томленье духа и тщета.
7.
Честное имя лучше, чем елей.
День смерти выше дня рожденья.
Мы все уйдем. И в этом нет сомненья.
Все будем там — лей слезы иль не лей.
И в доме плача, с близкими скорбя,
Скорбящий, вознося молитву Богу,
И к самому себе примерит ту дорогу.
Что ждет в конце пути его, меня, тебя.
Печаль смягчает каждое лицо.
И лучше слушать обличенья умных,
Чем смех и вопли неразумных.
Не учит курицу яйцо.
Смех глупого — треск хвороста в огне.
И громче всех смеется неразумный.
Печаль под пеплом смеха видит умный.
Как много пепла довелось увидеть мне...
Гордыня тоже глупости удел.
Бывает, эта хворь разит и мудреца.
Подарки, похвальба — удел глупца.
Терпение — величия удел.
Не говори: сегодня хуже, чем вчера.
Нет мудрости в сравнении таком.
Кто знает, что нас ждет потом.
Вслед за восходами приходят вечера.
Кто мудр на свете, тот и свят.
Кто мудр, тот на земле избранник.
Проходит он по жизни — божий странник,
В сияньи серебристых лат.
Но нету дела без греха.
Да, грешен раб, ругая господина.
Но он не бессловесная скотина.