— Жизнь в Анлосе — милосердие, — произнес Михаэль. — Ты отослал мою карету, чтобы поговорить о Селесте?
Эрродан жестом приказал своему дилижансу остановиться около Михаэля.
— Проходите, принц.
Аустенос молча прошел вовнутрь. В дилижансе, скрывающем вид на кладбище, дышалось намного легче. Михаэль сел на обитое кожей сидение, откинулся на спинку. Следом за принцем залез Ленрой, отряхивая мундир от капель дождя.
— Завидую вашей способности не мокнуть, — со смехом сказал он, присаживаясь напротив Михаэля. Аустенос спокойно скользнул взглядом по фальшивым наградам. Эрродан Ленрой никогда не участвовал в войне и повесил на себя ордена ради красоты. Ордена Михаэля пылились в Анлосе; леди Астрея, поняв, что правнук равнодушен к поощрениям, перестала награждать ими того, кто в них не нуждался.
— Я сам этого достиг.
— Да? — удивился Эрродан, постучав по крыше. Дилижанс тронулся. — Думал, особенность вызвана происхождением.
— Нет, — отрезал Михаэль. — Происхождение не дает ничего, кроме вечной жизни и предрасположенностей. Я всего добился сам.
— Ваша дочь, принцесса Сэрайз, наверное, чрезвычайно одарена. С такими… родителями.
Тусклые глаза Михаэля вновь налились гневом.
— Сэрайз ничего не взяла от матери. Ничего.
— Ходили слухи, что она тоже из детей тьмы.
— Любите слухи, лорд Эрродан?
— Слухи — прекрасный способ устранять конкурентов.
— Слухи легко могут устранить и тебя, не забывай. Достаточно одного слова, и губернатором Верберга ты уже не будешь. Как и владельцем рудников. Вполне можешь стать очередным обгоревшим трупом в подвале Анлоса. Не играй против императорской семьи, это плохо кончится для всех Ленроев. Фальшивая улыбка не скроет настоящее лицо.
Спокойно чеканя неприкрытую угрозу, Михаэль смотрел в окно, глядя, как морское побережье и луга сменяются лесами. Начинали появляться дома, спрятанные среди стволов вековых деревьев.
— У меня и в мыслях не было идти против вас, принц.
— Не лги. Всё написано на твоем лице. Ты не первый, кто хочет нас свергнуть. Поверь — этого никогда не произойдет.
Настоящая жизнь в Империи никогда не была столь радужной, какой казалась жителям. Тщательно запудривая мозги обычным смертным, помощники Правительницы, в числе которых был и Михаэль, скрывали правду. Анлос — не апогей утопии. Буквально каждую неделю сходила с ума очередная прозревшая мемория — таких необходимо убирать. Вечные стычки, противостояния между народами так же входили в список проблем. Области, особенно автономные, пытались вырваться из-под контроля. Так было всегда, но теперь падение шло по наклонной. Михаэль держал ситуацию под контролем, но чувствовал, что конец близок. Конец есть у всего.
— Селеста писала мне, — неуверенно начал Эрродан, — что вы с ней… вы с ней, принц. Я рад.
Михаэль презрительно выгнул бровь. Как и у прабабки, брови наследного принца были черны, что резко контрастировало с бледными, призрачными волосами и такой же кожей.
— Да, — согласился он с молчаливым вопросом. — И?
— Могу ли я рассчитывать на что-то большее, принц?
Аустенос сцепил руки на груди. Холодная злость продолжала терзать разум; настолько холодная, что сохранять самообладание стало совсем не сложно.
— Твоя наглость поразительна, Эрродан. Только что ты угрожал мне распространением слухов. На что ты теперь можешь рассчитывать?
— На свадьбу?
— Нет, — в очередной раз отрезал Михаэль. — Мой брак с Мариэль останется действительным навсегда… пока кто-то из нас не умрет. Селесте и тебе следует радоваться уже имеющемуся. Не каждая может похвастаться связью со мной, и не каждый — такими отношениями. Забудь об этом слове, иначе окончательно испортишь их.
Авторитарность. Михаэль всегда был таким. Никакие договоры, компромиссы не спасут Империю. Стоит дать слабину — губернаторы загнобят Анлос за считанные года. Не нужно далеко ходить за примерами: город народа майомингов шесть миллиардов лет пытался выйти из-под контроля. И вынужденные компромиссы уже не спасали.
Ленрой, поджав губы сильнее, нерешительно задал следующий вопрос:
— Как Спэйси? Не доставляет хлопот?
— Нет. Спэйси тоже вполне счастлив. В отличие от их отца, который, по всей видимости, не понимает, что его дети — наши заложники, и потому погоня за властью — чревата.
В дилижансе повисло долгожданное молчание. Михаэль ненавидел пустые разговоры. За окном же начался центр столицы эльфийской нации: дома, оплетая стволы, росли вверх вместе с деревьями, по улицам бегали жители, спасавшиеся от надвигавшегося шторма. Большинство зданий скрывались в ветвях и листве, древесине и тенях. Единственным зданием, открытым взгляду, являлся новый дворец Верберга, в котором проживали Ленрои. Ветер трепал зелено-золотые флаги. В подобных цветах была отделана вся лицевая часть здания. Дворец, стоявший на лужайке, окружал сад. Красота и убранство центра Верберга не произвели на Михаэля никакого впечатления, он давно не чувствовал красоты. Дилижанс остановился у самых ступеней. К нему немедленно подбежали эльфы.
— Потребуется твой кабинет для разговора, — сказал Михаэль. — Конфиденциального. Я приехал не только для того, чтобы сидеть на могиле Аделайн. О чем мы будем говорить — не должен узнать никто. Не заставляй меня обвинять в измене Спэйси или Селесту — именно это случится, если поползут твои любимые слухи, — спокойно продолжал он и добавил: — К вечеру я должен быть в Анлосе, позаботься о карете.
Ленрой-старший едва заметно кивнул, видимо, думая о чем-то своем, и только потом произнес:
— Сделаю, лорд Михаэль.
Кажется, в этот раз Эрродана Ленроя удалось приструнить. С удовольствием констатировав это, Михаэль отдал себя в руки набежавшей прислуги.
Ему выдали и новый костюм, досадуя, что старый испорчен дорожной пылью и грязью, и подали горячий напиток, и, пока Михаэль попивал его, почистили ботинки. Принц Империи Света настолько привык к подобному вниманию, что не придал ему никакого значения. Мысленно он напоминал себе основные моменты будущего разговора. О чем-то стоит умолчать, о чем-то — рассказать. Проблема слишком серьезна, чтобы решить ее расслаблено. Судьба Империи висит на волоске. Это… это шанс.
Спустя десять-пятнадцать минут Михаэль Аустенос и Эрродан Ленрой уже сидели в кабинете последнего, заперев дверь и закрыв окна. Впрочем, принц, жизнь которого заставила предполагать врага в каждом разумном существ, не доверял столь примитивным способам защиты тайн. Михаэль незаметно наложил заклятие тишины (ему научил принца Света Темный король Синааны). Теперь их никто не мог подслушать.
Сев за стул губернатора и положив ноги на стол, Михаэль огляделся. Кабинет был заставлен от и до: мебель из таурской древесины занимала весь периметр комнаты, оставляя малое количество свободного места. На стене висела фотография семьи Ленроев. Поморщившись, Михаэль осмотрел заваленный безделушками и редкими бумагами стол и наконец негромко произнес:
— Никаких новых новостей о Синаане, как понимаю, не появилось. Или я ошибаюсь? Сядь, Эрродан.
Ленрой-старший чинно, сохраняя самообладание, примостился на стуле, предназначенном для гостей. Аустенос специально занял его место. Пусть знает свое. Ленрои — всего лишь пешки в игре. Двойной игре.
— На самом деле есть, — нехотя признал Эрродан, точно провинившийся мальчишка. — Бледная женщина была здесь неделю назад.
— Снова в грозу?